Только когда мы оказываемся в машине, я не могу больше сдерживаться. И сразу становится ясно, что Виктор чувствует то же самое. В тот момент, когда двери закрываются, я поворачиваюсь к нему и вижу, как он в то же мгновение движется ко мне, сокращая пространство между нами, и тянется ко мне. Это похоже на сон, его рука на моей талии, в моих волосах, притягивающий мой рот к своему. У него острый вкус, как у водки, и я знаю, что у меня сладкий вкус, как у вина, и я говорю себе на сегодняшний вечер: только в этом месте… ты можешь вернуться к тому, что было раньше, когда ты вернешься домой. На одну ночь я хочу раствориться в удовольствии, представить, что я замужем за мужчиной, который может быть моим во всех отношениях, которому я могу стать женой и никогда не испытывать противоречий по этому поводу, никогда не чувствовать, что я совершаю грех, просто желая мужчину, которому я дала клятвы на всю жизнь.
Пока смерть не разлучит нас. Пройдет так много времени, так много дней, так много часов, так много ночей между настоящим моментом и тем, когда это исполнится. Это не должно быть целью, я слышала шутки раньше, и я не хочу, чтобы это было целью. Когда рот Виктора обрушивается на мой, а его рука сжимает мягкий бархат на моей талии, я больше всего на свете хочу любить своего мужа. Быть преданной ему. Чтобы не бояться и доверять ему.
Почему это так трудно найти?
— Катерина. — Он шепчет мое имя у моих губ, его рука скользит вниз, находит разрез на моей юбке, проскальзывает под него. Я чувствую его мозолистые пальцы на своем бедре и делаю пометку спросить его о них позже, о шероховатости его кожи, такой непохожей ни на одного мужчину, которого я когда-либо знала. Когда я поднимаю руку к его лицу, я чувствую легкий намек на щетину, царапающую мою ладонь, и как его кончики пальцев царапают внутреннюю поверхность моего бедра. Я притягиваю его рот обратно к своему для еще одного поцелуя, как раз в тот момент, когда его пальцы скользят вверх, нащупывая край моих шелковых трусиков.
— Ты мокрая для меня, принцесса? — Спрашивает он, теперь уже на английском, и я должна солгать ему, сказать нет, но сегодня я не хочу. Я хочу дать себе все, чего я желала, и ничего не утаивать.
Только сейчас. Только здесь. Только сегодня вечером.
— Да, — шепчу я, мои бедра выгибаются под его пальцами, желая его прикосновений, желая большего. — Да.
Он стонет, когда его пальцы скользят под мои трусики, чувствуя, что я говорю правду, какая я на самом деле влажная. Я сдерживаю стон, когда они обводят мой вход, скользя вверх по моим складкам к моему ноющему клитору, не желая, чтобы водитель слышал, чем мы здесь занимаемся. Когда он целует меня, я позволяю себе издать звук, который хотела, стон, переходящий в хныканье, заглушается, когда его пальцы надавливают на мой клитор. Я протягиваю руку, моя рука потирает твердый бугорок его члена, натягивающийся на его брюки.
— Скажи мне, что ты хочешь меня, Катерина, — стонет Виктор грубым голосом. — Скажи это вслух.
После всего, что он сделал, это кажется порочным, нечестивым, как будто слова исходят из самой темной части моей души. Но здесь, в темноте на заднем сиденье машины, я шепчу их вслух.
— Я хочу тебя.
Он издает звук глубоко в горле, что-то похожее на рычание, его пальцы проникают внутрь меня, когда он притягивает мой рот обратно к своему.
— Хорошо, — бормочет он, а затем его губы снова на моих, когда мои руки лихорадочно тянутся к его ширинке, дергая за пряжку, пуговицу и молнию, желая почувствовать его горячую, твердую плоть в своих руках. — Я тоже тебя хочу.
Что-то в этом признании в его грубом голосе с сильным акцентом сводит меня с ума. Я дотягиваюсь свободной рукой до его затылка, притягивая его к себе, прижимая его рот к моему. Моя рука проникает ему под брюки, пальцы обхватывают горячий, пульсирующий ствол, и Виктор стонет у моего рта, когда мой язык переплетается с его.
— Моя маленькая принцесса такая нетерпеливая. — Его пальцы проникают в меня, изгибаясь, надавливая на точку, о существовании которой я даже не подозревала. Я знаю, что он собирается заставить меня кончить, я чувствую, как от этого напрягается каждый мускул в моем теле, и я хочу этого. Я так сильно этого хочу.
Моя рука сжимается вокруг его члена, не столько поглаживая его, сколько удерживая, сжимая. Я чувствую, как большой палец Виктора касается моего клитора, трется, его пальцы входят в меня и надавливают на это незнакомое место, и я знаю, что не могу больше терпеть ни секунды.