Я смотрю вниз с балкона, на улицу, раскинувшуюся на много этажей ниже меня. Я думаю о том, что будет дальше, после сегодняшнего вечера, о годах брака с врагом моей семьи, с человеком, который холоден ко мне, для которого я не что иное, как контракт. У меня внезапно возникла мысль, что прямо сейчас я могла бы отказаться от этого. Это могло бы быть моим выбором. Вместо того, чтобы возвращаться в дом и ложиться в постель с Виктором, позволяя ему раздевать меня, быть внутри меня, я могла бы покончить с этим сейчас.
Я сказала Луке, что выбор есть всегда, и теперь я вижу, что была права. Я могу выбрать жизнь с Виктором, или я могу лишить его невесты. И в этот момент, глядя на бетон внизу, я понимаю, какой выбор сложнее. Но я также знаю, какой выбор правильный. Поэтому, когда я слышу, как Виктор зовет меня по имени из номера для новобрачных, я медленно разжимаю пальцы с перил, бросая последний тоскующий взгляд на бескрайнюю тьму внизу.
А затем я поворачиваюсь и захожу обратно внутрь.
ВИКТОР
Я не из тех, кто часто бывает неуверен. Я всегда гордился тем, что я решительный человек, человек, который знает, чего он хочет. Тот, кто управляет строго и непреклонно, кто не колеблется. Но в этом я впервые не уверен.
Мой первый брак был браком по любви… даже скорее по страсти. Такое не часто случается в кругах, подобных нашему. Катя была красивой, элегантной, с родословной и соответствующим трастовым фондом, и пользовалась большим спросом. Когда-то я верил, что нас привела друг к другу удача, даже судьба. Не было ни ссор, ни слез, ни торга за ее руку, за исключением того, чего хотел ее отец в обмен на брак. Она хотела меня, а я хотел ее, и мы едва дожили до нашей первой брачной ночи, когда она все еще была девственницей. Как бы то ни было, к тому времени, когда это произошло, она была девственницей в самом строгом смысле этого слова.
Мы были без ума друг от друга, и хотя эта любовь со временем изменилась, стала чем-то более мрачным и извращенным, я все еще верю, что это была любовь или все, что я когда-либо знал о ней. С Катей не было вопроса о том, как пройдет брачная ночь. Но с Катериной я не совсем уверен, как действовать дальше. Этот брак, деловая сделка, но я не могу отрицать, что хочу ее. Я уже знал, что она красива, но в кружевах и атласе, идущая ко мне по проходу, она была нереальным видением. На танцполе, держа ее за талию в своих руках и вдыхая аромат ее духов в ноздри, я почувствовал желание, которого не испытывал годами, если вообще испытывал что-то подобное.
Она не девственница. Она знает, что произойдет. Но чего я не могу решить, так это как к этому подойти. Должно ли это быть холодно и бесчувственно, по-деловому? Или мне следует попытаться соблазнить ее, доставить ей удовольствие, чтобы сегодняшний вечер был посвящен не только выполнению контракта? Я не хочу вводить ее в заблуждение, заставлять ее думать, что этот брак будет каким угодно, только не по расчету. С другой стороны, мое желание к ней делает это очень неудобным. Было бы намного проще, если бы я мог просто приказать ей лечь в постель, расстегнуть молнию и быстро завершить наш брак. Но я хочу большего. Я хочу насладиться своим призом. Я хочу насладиться ею.
Я планирую наслаждаться ею еще много раз в ближайшие недели и месяцы, пока она не подарит мне наследника. И если я смогу доставить ей удовольствие, возможно, это будет проще.
Я не хочу пугать свою молодую невесту. Но если и есть один урок, который я усвоил в юном возрасте, так это то, что в этой жизни эмоции означают смерть. Холодность, жестокость, непреклонность, это то, что вызывает у вас уважение, даже страх перед другими, когда уважение невозможно найти. Это то, что поддерживает в вас жизнь. Быть мягким в нашем мире, значит умереть.
Катерина должна это знать. В конце концов, она выросла в этой жизни. Но опять же, моя первая жена, по иронии судьбы с именем Катя, тоже была такой. И она не смогла справиться с моей холодностью, с тем, что она называла безэмоциональностью. Это доводило ее до крайности, пока для нее ничего не осталось. Ее неспособность справиться с суровостью моей жизни стоила ей ее собственной.
Я не хочу этого для моей Катерины. И когда я захожу в спальню с напитком для каждого из нас и вижу ее, стоящую на балконе, у меня по спине пробегает холодок. Я представляю, как она смотрит вниз, думая о том, чтобы броситься вниз, покончить с этим до того, как это начнется. Мне хотелось бы думать, что брак для нее не хуже смерти, но я знаю, что не все согласились бы.