Угнетенная чудовищностью того, что ей предстояло, Колби прятала взгляд, не зная, что Нэвил смотрит на нее новыми глазами. Неброская элегантность ее одеяния, стройная фигура, которая, казалось, плыла, опираясь на руку Мэйтлэнда, волновали его больше, чем он хотел.
Всего за несколько мгновений до того, как появилась Колби, Нэвил думал о Грэйсии Альварес, темноволосой, темноглазой португальской красавице, с которой он был помолвлен за несколько месяцев до Бадайоса. Он любил ее всем сердцем, сгорая от любви до того дня, когда вернулся из последнего армейского госпиталя, вернулся к ней изможденным и разбитым, его тело и душа были покрыты шрамами от боли и ужасов, которые он пережил. Грэйсия в страхе отпрянула, когда он прикоснулся к ней. Когда-то она сама бросилась в его объятия и в его постель, пока он был здоровым, необыкновенно красивым экспедитором британской армии. Безумная страсть заставила ее забыть о монастырском воспитании, а его — об офицерской чести. Но это было другое время и другой мир, напомнил он себе.
Возвращение к действительности и появление Колби, воздушной и прекрасной, рассеяли горькие воспоминания о Грэйсии. Чувство надежды, так долго отсутствовавшее в его жизни, такое неожиданное и удивительное, заставило его взглянуть на свою невесту другими глазами.
Тарн Мэйтлэнд подвел Колби к алтарю и занял свое место шафера рядом с Нэвилом. Ритуал был быстро закончен; Нэвил поднял вуаль Колби и поцеловал ее. Это был целомудренный поцелуй, но Колби отступила, потрясенная прикосновением его губ, которое не было ей неприятно.
Утренний прием с его бесконечными тостами стал для Колби испытанием на выносливость. Ее единственным желанием было найти такое место, где можно было немного отдохнуть и унять боль в висках, от которой раскалывалась голова.
— Моя дочь, дорогая дочь, — сказала леди Мириам, когда Колби и Нэвил попытались незаметно уйти. — Я мечтала об этом моменте много лет, и в вас есть все, чего я хотела для Нэвила.
Она горячо поцеловала свою новую дочь.
— Вы посланы Богом, и я знаю, что Роберт одобрил бы это, — мягко сказала старая леди.
Колби была тронута до слез, еще больше, чем когда-либо, чувствуя себя человеком, обманным путем вмешавшимся в чужие семейные дела. Она хотела рассказать леди Мириам правду, но знала, что делать этого не следовало. Все, на что Колби могла надеяться, это на то, что внук оправдает надежды старой леди; мысль об этом заставила ее покраснеть. Чтобы скрыть свое замешательство, Колби нежно поцеловала леди Мириам в морщинистую щеку.
Мать Нэвила не питала никаких иллюзий. Того, что она увидела собственными глазами за прошедшие дни, было достаточно, чтобы заподозрить неладное в отношениях между ее сыном и его невестой. Она поделилась своими сомнениями с леди Барбарой. Благоразумная Барбара не стала ни подтверждать, ни отрицать ее опасений по поводу этого брака.
Глава 20
Яхту Нэвила качало и переваливало с боку на бок в открытом море; борясь с волнами, она пересекала Ла-Манш.
В каюте под палубой Колби тошнило, болел желудок; крепления роскошных светильников главной каюты скрипели. Каждый раз, когда она открывала глаза, перед ней как перевернутый метроном раскачивалась бронзовая люстра.
— Хозяин сказал, что вам станет легче, если вы съедите что-нибудь, — сказала Айлин. Поднос, который она принесла, опасно накренился над кроватью.
— Скажи ему, чтобы он убирался к черту, и ты вместе с ним, — простонала Колби, наклоняясь над простынями, пытаясь найти тазик, который она приказала там поставить.
Горничная вышла и поднялась со своим подносом на палубу.
Айлин была чрезвычайно довольна собой. Рядом с ней капитан корабля был в таком же состоянии, что и ее госпожа.
— Идите в постель, капитан Дэвиде, — услышала она голос Нэвила. — Оставьте ваш пост первому помощнику. Мы с ним справимся.
Нэвил повернулся и увидел зеленое измученное лицо Айлин.
— Спускайтесь вниз. Я присмотрю за леди Колби. — Он взял поднос и последовал за ней вниз.
Колби услышала звук открывающейся двери и смешок Нэвила при виде ее.
— Убирайтесь, — простонала Колби, ожидая, что он тут же выйдет, как сделал бы любой джентльмен.
— Океан великолепен, — спокойно сказал он. — Пойдемте на палубу. Холодный воздух взбодрит вас.
Сил у Колби оставалось немного, но она изловчилась и швырнула ему в голову подушку. Он поймал ее и подошел к кровати.