— Я мешаю? — спросил он озабоченно, опасаясь, что вошел посреди семейного разговора.
Андрэ и Рита подождали, пока слуги подадут Нэвилу завтрак.
— Пьер, — повелительно сказал Андрэ, и слуги снова исчезли.
— Колби сейчас находится на пути в Англию. — Глаза Риты сияли от возбуждения. — Думаю, что письмо, которое ты держишь в руках, от нее.
Нэвил молча взглянул на конверт, кивнул и поднялся из-за стола. Перешагивая через две ступеньки, он поднялся по лестнице и уже спустя несколько секунд был в своей комнате.
Письмо являло собой саму краткость.
«Свою часть этого фарса я выполнила. Возвращаюсь домой».
Нэвил швырнул письмо через всю комнату, потом схватил его и разорвал на кусочки. Он шагнул к окну, изрыгая проклятья, каких не использовал с той поры, как служил офицером.
Первым его порывом было броситься вслед за Колби, и, если уж нельзя притащить ее обратно за волосы, то принудить как-то вернуться в Париж. Но гордость не позволяла ему этого сделать. Если те ночи, которые они провели вместе, ничего для нее не значили, что ж, он уничтожит все воспоминания о ней, вычеркнет ее из своей жизни. Она поступила вопреки его воле, и он будет жить дальше без нее. Таков изначально был их договор. Вовсе ни к чему ей знать о той власти, которую она приобрела над ним.
Нэвил вернулся в столовую как ни в чем не бывало. Возможно, Рите это и не понравилось, но поступить по-другому с его точки зрения было бы верхом глупости.
Барро с плохо скрытым удивлением наблюдали за происходящим. Нэвил попросил наполнить его тарелку так небрежно, как будто это было самое обычное утро в его жизни.
Рита считала, что он холоден. А он и впрямь заледенел.
— У нас с моей женой договоренность, — произнес он спокойно, — в соответствии с которой мы живем не так, как это принято у большинства людей. Видите ли, у вас, французов, не существует модели цивилизованных браков.
Нэвил мельком взглянул на Риту, считая, что она не посмеет усомниться в его словах. Однако он просчитался.
— Ты несешь какую-то чушь! — бесстрашно заявила она.
— Замолчи! — резко оборвал ее Андрэ. — Как ты смеешь лезть не в свое дело!
— Твоя жена ждет ребенка, а в этот период многие женщины не в лучше форме. — Эти мужчины явно испытывали ее терпение. — Отправляйся за ней, дурень, и привези ее обратно, как это сделал бы любой нормальный муж.
— Рита! Или немедленно опомнись, или выйди из-за стола. — Андрэ был вне себя.
— Вы меня неправильно поняли, мадам, если полагаете, что это меняет что-то хотя бы на йоту, — Нэвил жестом удержал Андрэ, собиравшегося выгнать свою сестру из комнаты. — Моя жена, как вы, должно быть, знаете, обладает могучей силой воли. Мы взаимно уважаем интересы друг друга.
Андрэ Барро смотрел на своего друга долгим тяжелым взглядом, не веря ни одному сказанному слову. На этот раз он был согласен со своей неистовой сестрой. Однажды он уже наблюдал Нэвила Браунинга, опустошенного женщиной, и это не было приятным зрелищем. Андрэ был готов поставить половину своего состояния на то, что Браунинг, при всем его британском хладнокровии, относится к Колби как угодно, только не безразлично. Но Барро никогда и никому не давал советов на тему, как обращаться с собственной женой, и теперь тоже не собирался этого делать.
— Когда мы отправляемся за город? — спросил он, нарушая тем самым затянувшееся молчание.
Глава 34
Невидящими глазами Колби взирала на французские ландашфты, проносящиеся за окнами изумительной подрессоренной кареты, предоставленной в ее распоряжение полковником Мэрроу.
Долгое путешествие из Парижа стало настолько скорым и комфортабельным, насколько это удалось организовать полковнику и человеку, которого он послал сопровождать Колби. Они с Айлин останавливались в чудесных гостиницах и постоялых дворах, где имя Мэрроу обеспечивало им великолепный прием и самые мягкие перины. Ей подавали прекрасные блюда французской кухни, ничуть не уступавшие и даже превосходившие то, что она пробовала в Париже.
— Так почему же я все-таки не испытываю счастья и волнения, приближаясь к Англии? Разве не этого я хотела с самого начала: освободиться от Нэвила и воссоединиться со своей семьей?
— Миледи, вам нехорошо? — Служанку пугало несчастное выражение, которое слишком часто в последние дни появлялось на лице ее госпожи. — Попросить месье Жозефа ненадолго остановиться?