Сабина помахала рукой и повернулась назад, чтобы посмотреть в окошко, расположенное над задним сиденьем. Цыган стоял там же, где она его оставила. На фоне темных деревьев его рубашка казалась белым пятном.
Она не отводила глаз от этого пятна, пока лошади, неумолимо двигающиеся вперед по извилистой дороге, не выехали за поворот…
Глава вторая
Была уже полночь, когда уставшие лошади довезли Сабину до Монте-Карло. Последние две мили она репетировала, как будет извиняться за поздний приезд и за то, что разбудила всех в такой час. Но, к ее удивлению, когда они подъехали к вилле «Мимоза», в открытых окнах горел свет, а слуги, ожидавшие у дверей, поспешили вниз по широким каменным ступенькам, чтобы помочь ей.
Сабина устала, была измучена путешествием, когда вошла в квадратный, ярко освещенный холл. Ее окружили слуги, одетые в прекрасные ливреи, элегантная резная мебель и шикарные букеты цветов, стоявшие в вазах, практически на всех столах. Она сразу поняла, какой контраст составляет в своем помятом платье и волосами, растрепанными ветром, со всем этим сказочным великолепием.
Сабина увидела свое отражение во множестве зеркал, оправленных в красивые, резные рамы, развешанных по стенам холла. Но прежде чем она успела бросить на себя более пристальный взгляд, дворецкий распахнул огромные полированные двери и объявил ее имя.
— Мисс Сабина Вэнтедж, миледи! — сообщил он торжественным тоном вымуштрованного английского слуги. Сабина поспешно прошла мимо него и оказалась в комнате, где около камина сидели гости.
Какое-то мгновение она видела только светлые стены, увешанные прекрасными картинами и зеркалами; люстры, слепящие глаза светом сотен свечей; фарфор; хрусталь; мягкие шелковые портьеры, расшитые серебром; нефритового оттенка подушки и ковры. Все было настолько роскошно, что, казалось, она попала в сказку.
Наконец Сабина переключила внимание на людей, для которых — а для одной из них особенно — все это было не больше, чем фоном. Ее очень интересовало, как выглядит леди Тетфорд, ее будущая свекровь, но воображение Сабины оказалось слишком бедным по сравнению с реальностью.
Высокая, стройная женщина встала с кресла и пошла по направлению к ней. Леди Тетфорд была необыкновенно грациозна и двигалась так мягко, что можно сказать, она скорее плыла по поверхности ковра, чем переступала ногами. На ней было надето платье, оставлявшее обнаженными шею и плечи.
Сабине стало интересно, чтобы подумал бы ее отец, если бы увидел эту прекрасную женщину. Кроме того, на ней было столько драгоценностей, что она буквально вся сияла.
Бриллианты переливались у нее в ушах и на запястьях, высокое бриллиантовое колье доходило ей почти до подбородка, а под ним на грудь спускалась подвеска из ослепительных камней. Бриллианты были и в волосах. Подобного безудержно пламенеющего рыжего цвета Сабине никогда раньше не приходилось видеть. Он казался в какой-то степени таким же искусственным, как и лицо хозяйки.
На мгновение Сабина, уставившись на приближающуюся женщину, подумала, что это не может быть мать Артура. Ей было известно, что некоторые женщины, к числу которых сама она не относилась, пользуются косметикой. Брат Гарри однажды шепнул ей, что женщины в концертных залах Лондона красят губы в такой красный цвет, как у почтовых ящиков, а ресницы подводят черной тушью, и они торчат на полдюйма из глаз. Но они относятся к тем женщинам, о которых воспитанная девушка не должна говорить вслух.
Леди — это совсем другое дело. Леди никогда не пудрит лицо, разве что тайно, совсем немного, чтобы это было едва заметно. У леди должны быть бледные губы, а если ее ресницы светлые или рыжеватые, то это, увы, просчет природы, и тут уж ничего нельзя поделать.
Сабина верила в это до тех пор, пока не посмотрела в лицо хозяйки дома. В этот момент она поняла, что природу можно значительно подправить, если быть достаточно смелой, чтобы попытаться.
На нее смотрело красивое лицо, или, вернее, бывшее когда-то очень красивым. Сейчас контур подбородка слегка оплыл, под накрашенными глазами можно было заметить темные круги. А когда-то гладкий, белый лоб пересекли досадные морщинки. Даже искусно наложенные на скулы румяна и красные улыбающиеся губы не могли скрыть того, что молодость безвозвратно ушла. Но все-таки вдовствующая леди Тетфорд была еще очень привлекательна.
— Мое дорогое дитя! — воскликнула она, протягивая к Сабине руки. — Я уже перестала тебя ждать. Мне казалось, что до завтрашнего утра у тебя не будет возможности добраться до Монте-Карло.
— Я приехала в экипаже.
— В экипаже? — повторила женщина. — Боже, это так утомительно! Такая долгая поездка! Ты, наверное, до смерти устала. Пройди и посиди немного. Но сначала позволь мне представить тебя моим друзьям.
Она повернулась к компании, смотревшей на Сабину с нескрываемым любопытством. Там были две женщины, одетые так же роскошно, как и хозяйка дома, и трое мужчин, все немолодые, но в них чувствовались достоинство и аристократизм.
Сабина едва слышала их имена и титулы. Смущенная, растерянная, она переживала по поводу того, что они подумают о ее внешности. Сейчас девушку мучило только то, что ее платье им покажется совсем немодным. Ей пришлось узнать, что она одевается несовременно уже довольно давно, и у Сабины не было иллюзий относительно работы деревенской портнихи, сшившей ей платье из бледно-голубой кисеи с небольшой пелериной.
— Иди поближе к огню, детка, — предложила леди Тетфорд и повела ее к камину. Подол расшитого атласного платья при каждом движении мягко шелестел по ковру.
— А теперь расскажи подробно, что случилось, — попросила леди Тетфорд. — Мы ждали тебя сегодня после обеда, но когда пришел последний поезд, а тебя в нем не оказалось, я почувствовала что-то неладное.
— С мисс Ремингтон произошел несчастный случай, — начала Сабина.
— Ну вот, я была уверена, что произошел какой-то несчастный случай, — перебила ее леди Тетфорд. — Разве я не говорила тебе, Джулия, что именно этого и ожидала?
— Конечно, говорила, — подтвердила одна из дам. — Ты всегда все точно предсказываешь, Виолетта. Мне только хотелось бы, чтобы ты применяла свои способности за столом в казино, угадывая цифры.
— Мне бы тоже этого хотелось, — ответила леди Тетфорд. — Но продолжай, детка. Что же случилось с мисс Ремингтон?
Сабина рассказала ей о происшествии в Ницце на станции и о том, что мисс Ремингтон оказалась в больнице.
— Бедная женщина! Как жаль, что она осталась там! — воскликнула леди Тетфорд. — Монахини, конечно, очень добры, но у них слишком мало денег, чтобы хорошо ухаживать за больными. Мне говорили, что там, к сожалению, очень плохое питание.
— Это зависит от того, по каким меркам судить, — вмешался один из гостей. — Один мой знакомый попал туда после несчастного случая на яхте, и, надо сказать, пребывание в больнице произвело на него приятное впечатление.
— А я лучше умру, чем лягу в больницу! — воскликнула одна из женщин. Сабина подумала, что это очень глупо с ее стороны. Леди Тетфорд не обратила внимания на эксцентричное высказывание гостьи и предложила Сабине продолжать рассказ.
— После того как мисс Ремингтон поместили в палату и оказали помощь, я вернулась на станцию, — продолжала Сабина. — Но последний поезд ушел, и мне ничего не оставалось делать, как попытаться нанять экипаж, чтобы сюда добраться.
— Но почему ты так долго ехала? — спросила леди Тетфорд.
— Мы задержались, потому что с оси соскочило колесо.
— Сколько раз я говорила, что эти экипажи небезопасны! — воскликнула гостья, которую леди Тетфорд называла Джулией. — Я помню, мы как-то ехали очень быстро, и у кучера порвались вожжи. Конечно, это была случайность, но весьма типичная для французов. Всегда говорю, что и на их поездах я боюсь ездить.
— Джулия, ты, как обычно, все драматизируешь, — улыбнулась леди Тетфорд. — Как же вам удалось починить колесо, Сабина?