Не зная, как выпроводить Роберта, девушка пожаловалась, что ужасно устала. Осталось еще два дня, и они станут мужем и женой. И что тогда ей делать?
В отчаянии она зарылась лицом в полушку. Память снова вернула ее в дальний угол двора, где, как она убедилась, индеец так и стоял, привязанный к столбу. Неужели ему никто не дал еды и питья?
Нет, она никому не позволит так издеваться над человеком, И мама, и папа не успокоились бы на ее месте, пока не дали бы несчастному глоток воды. Вот и Аманда решила непременно сделать для него хотя бы такую малость.
Неслышно соскользнув с дивана, девушка набросила одолженную у Бетти накидку прямо на ночную рубашку, из ведра в углу комнаты зачерпнула кружкой воды, отворила дверь и нерешительно двинулась через двор к столбу.
Прячась а тени, она добралась до спящего индейца. Яркий лунный свет падал прямо ему на лицо. Аманда решила, что этому воину двадцать один или двадцать два года. Согласно обычаю здешних индейцев, его черные волосы были сориты на висках и по бокам головы, а со лба назад до самой шеи свисала одна длинная прядь. Она была завязана на макушке в тугой узел и болталась, как конский хвост. Юношеское лицо, невинное во сне, несмотря на ссадины и синяки, оставалось весьма привлекательным благодаря высокому выпуклому лбу, слегка приподнятым скулам, четко вылепленному, прямому носу и полным, но красивым губам. Медный оттенок кожи стал глубже, темнее в лунном свете.
Аманда смогла хорошо рассмотреть спящего индейца. Своим телосложением он не походил на Адама и Роберта. Хотя он был невысок ростом, его мускулистое тело казалось сильным и гибким. Снова взглянув на его лицо, Аманда едва не вскрикнула: жгучие черные глаза смотрели ей прямо в душу. Медленно, неловко пленник заставил связанное тело напрячься и гордо выпрямиться.
Двигаясь, как во сне, Аманда шагнула поближе и заговорила, не зная, поймет ли он ее слова и захочет ли вообще их слушать:
– Я не знала, удалось ли тебе сегодня попить, я не могла заснуть, думая, как ты должен мучиться от жажды. Я принесла тебе немного воды.
Она поднесла кружку к его губам и немного наклонила. Поначалу пленник лишь недоверчиво сделал маленький глоток. Но уже в следующий миг понял, что это действительно вода, и жадно выпил все до капли.
Он не издал ни звука, когда кружка опустела, но все еще не сводил с Аманды пронзительного, загадочного взгляда.
– Наверное, ты хочешь еще? – предположила она. – Ты к тому же и голоден. Погоди, я сейчас.
Девушка неслышно скрылась в тени зданий и пробралась в столовую. Осторожно, с трудом нащупывая путь в кромешной тьме, она прошла через кухню в кладовую, отрезала большой ломоть холодного мяса, положила его между двумя кусками слегка зачерствевшего хлеба, взяла на обратном пути еще кружку воды из ведра, прикрыла за собою дверь и вернулась в темный двор. Не прошло и минуты, как Аманда вновь оказалась возле пленника. Она стала подносить к его рту то хлеб с мясом, то воду, пока все не было съедено и выпито.
В кружке оставалось еще немного воды. Аманда намочила носовой платок и осторожно стерла засохшую кровь с избитого лица. И все это время он не сводил с Аманды странного напряженного взгляда. Впрочем, как это ни удивительно, она больше не боялась его – ей просто было любопытно.
Решив, что сделала все, что могла, девушка, на миг заглянув в эти бездонные глаза, еле слышно прошептала: «Доброй ночи» – и побежала обратно, в уютную безопасную комнату. Там Аманда уселась на диван, сбросила накидку, легла и укрылась одеялом. В душе воцарился удивительный покой, и прежде чем заснуть, она подумала, что индеец почему-то так и не промолвил ни слова.
Утром Аманда почувствовала себя немного спокойнее – впервые с тех пор, как ушел Адам. Открыв глаза, она сразу соскочила с дивана и метнулась к окну, чтобы выглянуть во двор. И чуть не заплакала от жалости, когда увидела пленника, по-прежнему привязанного к столбу. Наверное, он ужасно измучен, все тело его занемело от такой пытки! Но он хотя бы не страдает от голода и жажды…
Внезапно ее внимание привлекло движение в противоположном углу двора. Девушка с удивлением увидела Роберта. Он стоял, прислонившись плечом к углу здания, грусть отражалась на его загорелом привлекательном лице. Вот его взгляд, полный муки, обратился к окнам офицерских квартир, и Аманда едва успела скрыться за занавеской. Когда она осторожно выглянула вновь, Роберт уже опустил глаза и стоял, понурившись, погруженный в какие-то свои мысли, явно не приносившие ему радости.
«А ведь он поджидает меня, – догадалась Аманда, – и это из-за меня у него такой несчастный вид – он страдает от того, что я слишком занялась делами и совсем не обращаю на него внимания. Действительно, что со мной творится? Ведь это же тот самый Роберт, с которым я провела весь прошлый год и который скоро станет моим мужем! Почему же я заставляю его мучиться?»
Захваченная горячим чувством вины и раскаяния, Аманда торопливо оделась и так же торопливо провела гребнем по волосам. Ленту для волос Аманда на всякий случай сунула в карман. Она быстро отворила дверь и побежала вниз по ступенькам. Увидев ее, Роберт оживился и кинулся ей навстречу.
Аманда приветствовала его лучезарной улыбкой, заглянула в его глаза и тихо, но тепло и искренне промолвила:
– Доброе утро, Роберт! – а потом даже поднялась на цыпочки и легонько поцеловала его в губы. Его лицо засияло, и при виде безмерного счастья, порожденного всего лишь парой слов и поцелуем, Аманде стало совсем стыдно.
– Ты хорошо спала, дорогая? – Голос Роберта слегка дрожал от обуревавших его чувств. Всякий раз, когда он был рядом с Амандой, привычная выдержка улетучивалась куда-то без следа. Так и не дождавшись ее ответа, он приглушенно добавил: – Осталось всего два дня. Послезавтра ты станешь моей женой. – Неотрывно глядя в это юное, невинное лицо, он чувствовал, как в груди нарастает нетерпение, и не смог сдержаться – обнял Аманду крепко-крепко. – Ох, Аманда, я так тебя люблю! Вот увидишь, я сумею сделать тебя счастливой! Клянусь, ты никогда не пожалеешь, что вышла за меня!
Прижавшись к его груди, Аманда молча слушала. Постепенно его слова перестали доходить до ее сознания, и она обернулась, почувствовав на себе взгляд угольно-черных глаз. Не сомневаясь, что Роберт моментально разъярится, если заметит, что пленный абнаки смотрит на нее все так же дерзко, девушка поспешно потупилась и мягко ответила жениху:
– Да, Роберт, я знаю.
Она снова легонько поцеловала его в губы, взяла под руку и повела в сторону столовой.
А Роберт едва не лопнул от счастья! Поразительно – всего пару минут назад он стоял, поджидая, пока Аманда проснется и спустится к завтраку, и готов был выть от горя, полагая, что уже не в состоянии снова расшевелить в ее груди ответное чувство, которое явно слабело с каждым днем. Он отдавал себе отчет в том, что поступает эгоистично и напрасно так настаивает на скорой свадьбе, вместо того чтобы дать девушке время прийти в себя и разобраться в собственных чувствах. Однако окрыленному любовью молодому человеку нетрудно было тут же убедить себя, что силы его страсти вполне хватит для них обоих. И он продолжал настаивать на свадьбе из страха потерять Аманду. То, как смотрел на нее этот Адам Карстерс в день возвращения в форт, лишило Роберта покоя. По крепости ходили сплетни, что якобы в тот же вечер Адам Карстерс чуть не убил в столовой какого-то пьяного солдата, посмевшего неуважительно отозваться об Аманде. И Роберт не сомневался, что этот Адам с радостью поменялся бы с ним местами. Его нисколько не утешало то, что Адам считался волокитой. Роберт был уверен: всякий мужчина изменится, если полюбит такую женщину, как Аманда. Взять хотя бы его самого – разве он не был таким же бесшабашным повесой, пока не встретил ее? Но теперь, когда он мог держать в руке ее мягкую, изящную руку, будущее рисовалось ему в розовом свете.
Аманда стояла перед зеркалом. Бетти Митчелл любовалась результатами своего труда. К счастью, она была прирожденной портнихой. Ее атласное платье цвета слоновой кости уже давным-давно вышло из моды, но благодаря ее мастерству и старанию оно обрело вторую жизнь. Осторожно Бетти распорола наряд, который был велик для маленькой стройной Аманды, и выстирала, а потом как следует прогладила его, заново раскроила и сшила платье совершенно нового фасона. Круглый глубокий вырез на груди и спине был отделан вставками из прозрачного кружева, спускавшимися до самого пояса. Ткань прекрасно лежала на хрупких плечах Аманды, а пышные рукава были туго стянуты возле локтей и также украшены кружевами почти до запястий. Платье не скрывало неправдоподобно тонкую талию Аманды. В зеркале Аманда видела, как мягкий отблеск прекрасного атласа как бы подсвечивает ее лицо. Она и сама не ожидала, что все так красиво получится.