Судья вернул последние ходы и предложил черным вместо длинной рокировки избрать другое продолжение. Партия вскоре завершилась победой белых.
– Жаль, что вмешался болельщик, – прокомментировал исход партии один шутник. – Не исключено, что черные еще раз вернули бы короля на «e8», одна из их ладей заняла бы исходное положение, и предводительница черных могла потребовать у судьи зафиксировать ничью в результате троекратного повторения… рокировки.
Вильгельм Стейниц разработал позиционное учение, сыгравшее огромную роль в развитии шахматного искусства. Его положения об оценке позиции и выборе плана сохранили свое значение до сегодняшнего дня. Первый чемпион мира обратил внимание на роль короля, показав, что в ряде случаев он является не объектом для нападения, а сильной фигурой.
Беседа Стейница с американским мастером Джоржем Мэкензи об открытых чемпионом новых принципах в шахматах постепенно переросла в спор. В пылу полемики Стейниц воскликнул:
– Я играю моим королем по всей доске! Я заставляю его сражаться! С его помощью я как бы получаю лишнюю фигуру. А что делал Морфи? Он рокировал! Он прятал своего короля в безопасный угол…
Мэкензи затянулся сигаретой, спокойно выпустил целое облако дыма и невозмутимо заметил:
– Недурная идея – как та, так и другая…
«Турок», «Аджиб», «Мефисто» и другие
Идея создания механизма, способного мыслить, как человек, появилась давно. Сконструировать шахматный автомат при примитивном, по сравнению с современным, уровне развития техники было невозможно. Крупнейшей сенсацией явилась в 1769 году демонстрация в Братиславе венгерским изобретателем Вольфгангом фон Кемпеленом созданного им механизма, прекрасно играющего в шахматы. Лейпциг и Дрезден, Лондон и Париж, Варшава и Петербург, Берлин и Нью-Йорк, а также другие маленькие и большие города Европы и Америки стали свидетелями удивительных возможностей «детища» Кемпелена.
Автомат представлял собой нормальной величины фигуру человека, одетого в турецкий наряд и сидящего за шахматным столом – трехдверным сундуком, внутри которого находился механизм.
В 1809 году с автоматом Кемпелена сразился сам Наполеон, по отзывам современников, игравший довольно слабо. Во время партии он несколько раз пытался делать неправильные ходы. В первый раз «Турок» исправил ошибку, во второй – тоже, а в третий – потеряв терпение, рассердился и сбросил фигуру на пол. Наполеон был очень доволен, что ему удалось вывести из себя механического противника.
Кемпелен настолько тщательно замаскировал сидящего в автомате оператора, что все попытки разоблачить тайну «Турка» были безуспешными. Там, где гастролировал автомат, доходы от других представлений значительно падали. Чтобы избавиться от конкурента, один фокусник пришел на представление «Турка» и в самый разгар партии громко выкрикнул:
– Пожар! Горим!
Поднялась паника, огромная толпа людей рванулась к выходу. Владелец автомата оказался хладнокровным и ловким. Он успел прикрыть автомат занавесом, что позволило оператору незаметно выбраться из сундука.
И все-таки автомат Кемпелена сгорел дотла. Произошло это в одном из музеев Филадельфии при пожаре в 1854 году.
Множество приключений пережил шахматный автомат «Аджиб», созданный в 1868 году конструктором из Бристоля Чарлзом Альфредом Хупером. Все началось с разоблачения «фальшивоавтоматчиков», создавших поддельные варианты «Аджиба», когда Хупер со своим изобретением отправился в 1885 году на гастроли в Америку. Затем некий техасец, проиграв автомату партию, со злости разрядил в него кольт и ранил оператора.
Чтобы обезопасить «Аджиб» от всякого рода неприятностей, в 1936 году его новый владелец Фрэнк Фрейн, отличавшийся повышенной набожностью, освятил его в одной из церквей Квебека (Канада). Увы, вскоре после этого автомат был похищен неизвестными злоумышленниками и бесследно исчез.
В турнире шахматной ассоциации английских графств 1878 года наряду с известными мастерами участвовал автомат «Мефисто» (или «Мефистофель» – злой дух). Священник Дж. Макдональд, один из сильнейших шахматистов тогдашней Англии, потребовал, чтобы инкогнито игрока, скрывающегося в автомате, было раскрыто. Встретив отказ со стороны организаторов, он тотчас же заявил о своем выходе из турнира.
– Как же я, служитель церкви, – негодовал Макдональд, – могу играть с Мефистофелем? А если я проиграю – какие толки это вызовет в пастве?!