Предосторожность «преподобного» была не лишней. «Мефисто» одержал убедительную победу в турнире, и не случайно: как выяснилось спустя несколько… десятилетий, в автомате скрывался Исидор Гунсберг, претендент на мировое первенство.
Летним днем 1937 года у входа в Центральный парк культуры и отдыха имени Горького в Москве посетителей встречали шахматные автоматы. На больших, разрисованных в клеточку, деревянных будках, перед которыми стояли шахматные столики, было написано: «Попробуйте получить приз и выиграть у автомата!»
Каждый хотел сыграть необычным партнером. Длинные очереди потянулись перед автоматами, но вереницы желающих сыграть двигались быстро. Автоматы играли сильно и под восторженные восклицания публики одного за другим «высаживали» своих партнеров.
Как играл автомат? На стенке будки висел циферблат, где в соответствии с шахматной нотацией были нанесены 8 цифр и 8 букв. Ходы передавались движением стрелок.
Партия будущего гроссмейстера, тогда еще школьника, Юрия Авербаха завершилась неожиданно. На выходе из дебюта автомат «зевнул» ладью. Ценная фигура была взята. Все ждали ответа, но стрелки были неподвижны. Вдруг что-то заскрипело, и сзади открылась незаметная дверца. Из будки вылез человек. Это был первокатегорник, будущий мастер Виктор Люблинский.
– Стрелка на циферблате заела… – стал он объяснять причину потери ладьи. Попытку «автомата» вернуть ход зрители встретили протестом. Люблинский снова забрался в будку, но интерес к автомату пропал, и публика быстро рассеялась.
XXI Всемирная шахматная Олимпиада (Ницца, 1974 год) проводилась во Дворце выставок. В вестибюле здания удивление присутствующих вызывала разукрашенная кукла с большой головой. Как только ведущий делал на большой демонстрационной доске ход соперника куклы, она вставала со стула и, медленно ступая, двигалась к доске. Маленькой, по сравнению с головой, рукой кукла-«автомат» делала ответный ход и, степенно вышагивая, возвращалась на место.
После ничьей с Максом Эйве, кукла победила несколько известных шахматистов, в том числе венгерского гроссмейстера Ласло Барцаи. Кто-то пустил слух:
– В кукле работает Роберт Фишер, приехавший на Олимпиаду инкогнито.
Интерес к «автомату» все возрастал, пока он не потерпел поражение от руководителя советской делегации, директора ЦШК Виктора Батуринского. Победитель, комментируя свой успех, пошутил:
– В кукле для Фишера условия не подходящие…
Увлечение навсегда
Некоторые люди, достигнув определенного уровня игры в шахматах, прекращают тренировки и активное участие в турнирах. Тем не менее среди увлечений шахматы остаются у них на первом месте.
Одни становятся страстными болельщиками. Когда Нона Гаприндашвили, выиграв в 21 год матч у Елизаветы Быковой (Москва, 1962 год), стала чемпионкой мира и приехала в Тбилиси, на привокзальной площади состоялся многолюдный митинг. Радостные почитатели таланта молодой грузинки так активно приветствовали победительницу, что сопровождавшему милиционеру раздавили часы, а опекавший племянницу дядя в сутолоке потерял туфли.
26-й женский шахматный чемпионат СССР (Киев, 1966 год) выиграла другая грузинская шахматистка – 17-летняя Нана Александрия. Целую груду поздравлений получила она в день закрытия соревнований.
Телеграммы приходили не только в прозе. Подписавшиеся «страдающие шахматной лихорадкой» тбилисцы прислали телеграмму в стихах:
Приветствия приходили от знакомых и незнакомых людей. Ровесник Наны Иван Буйвол из села Буйволово Сумской области прислал телеграмму с предложением завязать переписку.
Другие шахматисты во главу своих новых интересов ставят коллекционирование. Они собирают шахматные книги, журналы, значки, марки…
Третьи – увлекаются решением и составлением шахматных композиций, четвертые – становятся шахматными комментаторами. Всем им посвящена эта глава.
Библиофилы
Давид Бронштейн всегда отличался большой преданностью шахматам. В молодости он готов был играть целый день. Когда не играл, то обязательно говорил о шахматах или решал этюды. Его всегда можно было видеть с книгой в руках.
– Давид, зачем ты все время носишь эту книгу? – спросили однажды у Бронштейна. – Ты же сейчас ее не читаешь.