— Можете повернуться.
Он сидел за столом, обернутый одеялом наподобие тоги и не отрывая глаз от Абигейл.
Поспешно отведя взгляд — голые рука и плечо казались почти черными на фоне серого одеяла, — Абигейл собрала в охапку промокшее белье. Оно пахло дождем, влажной шерстью и чем‑то непонятным. Пряностями. Или мускусом. Чем‑то чисто мужским.
Нагнувшись, она схватила заляпанные грязью сапоги. И невольно узрела длинные узкие ступни и крепкие лодыжки. Тоже смуглые. Поросшие черным волосом.
До этой минуты Абигейл не приходилось сталкиваться с обнаженным мужчиной.
Она поспешно разогнулась, чувствуя, как горит лицо.
Серые глаза ждали ее взгляда.
— На будущее постарайтесь задергивать занавески, мисс Абигейл. Ни один мужчина не устоит перед соблазном заглянуть в окно. И запирайте дверь. Некоторые представители сильного пола наверняка попробуют взять больше, чем вы готовы дать.
Абигейл готова была наброситься на него с кулаками. Он еще смеет намекать, что она не прочь принять подобные знаки внимания!
Но гнев тут же испарился, сменившись унижением при мысли о том, что он, вероятно, прав. Как противно, что этот чужак проник в ее тайные желания, совершенно не подобающие леди!
— Полковник Коули, я провела в коттедже целую неделю, и единственный мужчина, не устоявший перед искушением «подсмотреть», — это вы. Да как вы смеете упрекать меня за незапертую дверь, когда именно…
И словно вторя яростной тираде, раздался звон стекла. Абигейл, повернувшись, в изумлении воззрилась на ветку дерева, исчезавшую в рваной дыре того окна, что было ближе к кровати.
Ветер и дождь ворвались в комнату. Пламя свечи мигнуло и снова вспыхнуло, создавая безумную игру света и тени.
— Оставайтесь на месте! — резко приказал полковник. — Пол усыпан осколками. Нужно чем‑то загородить окно… буфет вполне подойдет. Подайте мне сапоги и потушите свет.
Абигейл стиснула зубы. Полковник из тех, кто привык отдавать приказы.
Обернувшись, она прицелилась и запустила в него тяжелыми от грязи сапогами. Коули едва успел убрать ноги.
— Вам удобнее двигать буфеты в темноте, полковник Коули? — вежливо осведомилась она.
— Вовсе нет, мисс Абигейл. — Серые глаза хищно сузились. — Просто хотел пощадить вашу стыдливость.
Он встал и отбросил одеяло.
Абигейл уронила его одежду, единственную преграду между ними, и бросилась к свече. Коттедж погрузился в непроглядный мрак. Что‑то коснулось ее бедра. Абигейл инстинктивно протянула руку… и сжала бархатистую плоть. Жаркую, твердую, обнаженную плоть. Похожую формой на толстую ручку насоса. Гордо поднятую. С гладкой, как шелк, кожей.
На нижней стороне проходила пульсирующая вена.
Абигейл, словно обжегшись, отдернула руку.
— Полковник Коули! Вы меня поражаете.
— Мисс Абигейл! — Голос в темноте был холоднее ветра, завывающего в разбитом окне. — Если и впредь будете хватать все, что подвернется под руку, вас ждет еще немало неприятных сюрпризов. Постарайтесь добраться до кровати и сядьте. Мне совершенно не хочется снова вас удивить.
— Вздор, полковник Коули, — не уступала Абигейл. — Это мой дом, и я вполне способна вам помочь.
— Позвольте быть откровенным, мисс Абигейл. Я тревожусь не столько о том, что могу еще раз немало вас удивить, сколько о себе. Нетрудно сообразить, что будет, если вы станете ходить по стеклу босая. Не хватало еще возиться с вашими израненными ногами.
Потеряв от бешенства дар речи, Абигейл уставилась во тьму. Неужели вообразил, что она намеренно схватила его… ведь именно он коснулся ее бедра!
И еще смеет обсуждать ее личность… и умственные способности! Истинный джентльмен ни за что не упомянет о ногах леди!
— Я вынуждена уступить, полковник Коули.
Она ринулась к кровати, предусмотрительно обходя разбитое окно. Матрац просел под ее весом. Интересно, где полковник собирается провести ночь?
Но эту мысль немедленно вытеснила другая, совершенно бесстыдная. Каково это — спать с мужчиной? Голой… Чтобы его теплая плоть прижималась к твоей…
Скрип и звон на мгновение отвлекли ее от запретных фантазий. Полковник, налегая всем телом на буфет, с трудом двигал его по полу. Вой и свист ветра сменились глухими стонами.
— Ну вот, кажется, все в порядке.
Тяжелая рука легла ей на голову, скользнула к щеке, к уху. Прохладные, чуть влажные от дождя пальцы провели по мягкой коже груди…
Огонь охватил Абигейл.
— Что вы, спрашивается…
Она попыталась было оттолкнуть его, но пальцы тут же оказались в плену шершавой ладони.
Он вложил ей в руку стопку бумаги с загнувшимися концами.
— Это лежало на буфете.
Значит, вот куда занес ветер второй журнал!
Абигейл негодующе выпрямила спину.
— Благодарю, полковник Коули.
— Не за что, мисс Абигейл, — учтиво ответил он.
Абигейл горела как в огне: полковник стоял слишком близко. Успел ли он накинуть одеяло?
Перед глазами промелькнула особенно пикантная сцена из «Перл».
Что она поцелует, если чуть податься вперед: грубую шерсть или…
— С вами все в порядке? — резко бросил он.
— Спасибо, абсолютно. — Абигейл откинула голову, опасаясь, что теряет рассудок. — А вы?
Матрац снова просел.
— Я старый боевой конь. Приходилось делать кое‑что потруднее, чем двигать буфеты.
Абигейл свернула влажный журнал. Полковника вряд ли можно назвать дряхлым: в его волосах ни единой седой прядки.
— Напрашиваетесь на комплименты, полковник Коули?
— Простая констатация факта, — возразил он.
Абигейл хотела что‑то ответить, но тут же подскочила от неожиданности, испуганная глухим стуком упавшего на пол сапога. За ним последовал другой. Кровать затряслась. Абигейл скорее почувствовала, чем увидела, что он прислонился спиной к стене.
— Мне тридцать пять, из которых двадцать два года отняла служба в армии. А что делаете здесь вы?
Но Абигейл не собиралась так легко сдаваться.
— А вы, полковник Коули?
— Выздоравливаю.
Она повернула голову к тому месту, где он сидел. Но не увидела ничего, кроме темноты.
— А что, здесь рядом есть другой коттедж?
— Нет. Ни одного.
Абигейл настороженно прислушалась к неистовству, бушующему за окном.
— Двадцать два года назад вам было всего тринадцать, полковник Коули. В армии служат юноши не моложе пятнадцати, и то вряд ли участвуют в сражениях.
— Вы правы, мисс Абигейл. Я солгал, — откликнулся спокойный голос из мрака.
Солгал? Двадцать два года назад или сейчас?
— И что у вас за болезнь?
— Пулевое ранение, — коротко пояснил Коули после неловкого молчания.
Она вспомнила о его хромоте. И лодыжке, поросшей темным волосом.
— В левую ногу?
— Да.
Абигейл следила за газетными репортажами с мест военных действий.
— Буры?
— Да.
Прибрежный коттедж стоял вдалеке от большой дороги. Абигейл и выбрала его за удаленность от населенных мест.
— Однако все это не объясняет вашего появления здесь, полковник.
На этот раз молчание длилось дольше. Она сжимала влажный журнал, словно холодок мокрой бумаги мог потушить огонь, разгоравшийся в крови при одной мысли о тепле, струившемся с другого конца кровати.
— Лошадь сбросила. Я пытался найти убежище, но безуспешно. Потом случайно увидел свет в вашем окне… и вот я здесь.
— Но почему вы пустились в дорогу в самый ураган?
— А почему вы увлекаетесь эротической литературой?
Абигейл приготовилась защищаться: во‑первых, это познавательно, во‑вторых, забавно и, в‑третьих, вообще не его дело.
— Потому что для женщины это единственный способ узнать об отношениях полов.
Словно молния прошила тьму.
— Конечно, я могу ошибиться, — серьезно заметил полковник, — но, думаю, существует и другой способ удовлетворить свое любопытство.
— К сожалению, я так и не встретила человека, с которым захотела бы удовлетворить свое любопытство, полковник Коули, — сухо отпарировала она.