— Привет, — сказала она тихим, успокаивающим голосом. — Я здесь, чтобы помочь.
Джиннифер встала вне его досягаемости, но, тем не менее, волк щелкнул на нее пастью. Он бросился вперед, но как только цепь натянулась, отскочил и взвыл от боли. Джиннифер замерла на месте, не реагируя, хотя этот бросок вызвал у нее приток адреналина.
— Я понимаю, что ты расстроен, и тебе больно, — сказала Джиннифер. Она присела, оказавшись ниже, чем волк. — Так что я собираюсь здесь присесть и несколько минут с тобой поговорить. И когда я закончу разговаривать, то собираюсь к тебе подойти и попробовать вытащить тебя из капкана. Так что, если хочешь меня укусить, ты сможешь это сделать потом, а пока послушай.
Волк не подал никаких знаков, что он ее понял, но начал расхаживать взад и вперед, прихрамывая во время ходьбы. Его темные глаза постоянно оставались настороже.
— Меня зовут Джиннифер. Тот тощий парень на холме, мой друг, Боаз. Мы здесь снимали… — она замолчала, размышляя, мог ли волк вообще знать, что такое документальное кино. — Мы наблюдаем за природой. И мы не собираемся причинить тебе вред, но я полагаю, что те, кто установил эту ловушку, намеревались это сделать. В любое время они могут вернуться, и я не думаю, что смогу что-то сделать, чтобы их остановить.
Волк продолжал расхаживать. Джиннифер сделала глубокий вздох и встала, отряхивая с коленок снег.
— Так, ладно, я прямо сейчас собираюсь попробовать снять этот капкан, и это твой шанс оторвать мне голову.
За прошедший час температура в этом районе резко упала, но дрожь Джиннифер не имела ничего общего с холодом, когда она подошла к волку. Даже сейчас, когда она присела рядом с задней ногой волка, она была почти уверена, что он собирался ее укусить.
К ее ужасу, она быстро поняла, что капкан будет нелегко разжать. Она заподозрила, что он был сделан так, что открывался после смерти животного, вероятно, после того как отрубали конечность. Она не посмела сообщить это волку, который теперь наблюдал за ней с напряженным интересом.
Осторожно, она ощупала механизм блокировки. Когда справиться с ним не удалось, она положила руки по разные стороны капкана и потянула. Ее руки соскользнули, и все, в чем она преуспела, это разозлила волка, который зарычал и оскалился.
— Полегче, — сказала Джиннифер. Она оглянулась на холм, намереваясь позвать Боаза на помощь, но его нигде не было видно.
«Куда, черт побери, ты делся?»
Джиннифер прикусила нижнюю губу, которая потрескалась от сухого воздуха. Когда она снова потянула, ловушка немного приоткрылась, показывая, что если приложиться с достаточной силой, то ее можно будет открыть. Она могла попробовать сделать еще кое-что, но это будет рискованно, если она не сможет сделать это быстро.
Голыми пальцами она сможет крепче, чем в своих мягких перчатках, ухватиться за сталь. Но в зависимости от того, как долго они останутся на воздухе, ее пальцы очень быстро могут получить обморожение. Рита отморозила пальцы всего лишь через пятнадцать минут.
«Надеюсь, что я покрепче, чем она.»
Джиннифер стянула перчатки и спрятала их в карман. Как только ее пальцы прикоснулись к ледяной стали, она съежилась от холода. Первые ее две попытки разжать капкан были безуспешными, но многообещающими. В третий раз она задействовала больше мышц, и капкан раскрылся на несколько сантиметров. Но в ногу волка все еще впивалось слишком много стали, и когда Джиннифер потеряла хватку, он снова захлопнулся, его зубья еще сильнее вонзились в волчью плоть.
Волк завыл от боли, и Джиннифер упала назад, откинув руки, чтобы упереться ими в снег. Но вместо того, чтобы щелкнуть на нее зубами, волк резко упал и издал протяжный, жалобный вой. Звук повторялся снова и снова, и Джиннифер поняла, что он плакал. На ее собственные глаза набежали слезы, когда она снова взглянула на дюны, напрасно ища Боаза.
— Прости, — сказала она, запихивая руки в карманы. — Пожалуйста, позволь мне попробовать еще раз.
Если волк сквозь свой плачь ее и услышал, то не подал никаких признаков. Пальцы Джиннифер уже онемели, когда она снова положила их на капкан. На этот раз она зафиксировала их между пазами створок. Она встала, но наклонилась, чтобы создать оптимальный рычаг и потянула.
Внезапно, ее пальцы больше не были онемевшими. Сталь впилась в плоть, и ее обожгла боль.