Стоп. А зачем разламывать цепочку, когда можно… Я снова ощупала ошейник. Так и есть, самый обычный, фабричная штамповка. Я повидала таких немало, как и клиентов, предпочитающих этот аксессуар другим. Одни примеряли его сами, другие смотрели, как это делаю я. Одни освобождали, иные уходили, оставляя меня в слезах и на привязи. Им доставляло необъяснимое удовольствие мысль, что девушку в таком виде найдет горничная. О да, я немало их открыла. И могла сделать это с закрытыми глазами обычной шпилькой. Вот только шпильки у меня сейчас не было. Я задумалась. Шпильки не было, зато была… Я коснулась мочки уха. Была сережка.
Зря ты не раздел меня, охотник. Надо было отобрать все, даже серебряные листики – сережки, что качались в ушах.
Я слишком торопилась, и замок поддался с третьей попытки. Две полукруглые половики упали на пол. Что ж, было очень приятно погостить. Я открыла створку, до последнего ожидая подвоха. Но окно беспрепятственно открылось, никакой блокировки, никаких скрытых датчиков… Хотя, как знать. Я оглянулась и, повинуясь наитию, подхватила стул и приставила к ручке двери. Конечно, надолго, это охотника не задержит, максимум на минуту. Но это будет моя минута.
3. Чужой дом
Подвох все-таки был, но я поняла это слишком поздно. Он ждал внизу, когда я вылезла в окно, осторожно свесила сперва ноги, потом тело и, наконец, повиснув на руках, разжала пальцы. В плане силы и ловкости Лайне далеко до оборотня или охотника, но мы все же сильнее людей, выносливее и крепче.
Я мягко приземлилась и тут же бросилась к кустам, к ближайшей тени, где я смогу затеряться так, что никто не найдет. Там меня и поджидал сюрприз. Даже целых три и еще два маячили в отдалении. Собаки, матерые кобели. Уж кого — кого, а кобелей я определяю сразу, даже если они бегают на четырех лапах вместо двух.
Псы вскочили. Я мысленно застонала, вот угораздило же меня отпустить гормоны на волю. И главное, без толку, только себе хуже сделала. На собак выделяемые лайне запахи действуют несколько иначе, чем на людей и другую нечисть вроде ведьмаков и оборотней. В псах тоже просыпается желание. Желание разорвать тебя на части. Я редко отпускаю гормоны, и в основном мы с собаками сохраняем вооруженный до зубов нейтралитет и порыкиваем друг на друга издалека.
От псов не скользнешь в тень и не убежишь, хотя попытаться, конечно, можно. Однажды бродячая стая загнала меня на дерево и убралась только после того, как приехала служба отлова, которую естественно вызвала я. Так что у собачьего рода ко мне накопилось немало претензий.
Псы оскалились, подрагивая от напряжения.
Я бросилась обратно к дому, слыша за спиной мягкий топот звериных лап. Рассерженной кошкой, я взлетела на подоконник, собачьи зубы клацнули в миллиметре от моей ноги. Серьезные зверюги, не игрушки для гостиной, а бойцовые псы, из той гладкошерстной породы, что протер тряпочкой и на ринг. Послушные, быстрые, не пустолайки, эти даже шум не подняли, умницы, какие…
Пес поставил лапы на стену и уставился на меня с антигастрономическим интересом. На широкой морде явственно читалось отвращение. Я все детство выпрашивала у отца щеночка, а он вместо этого отвез меня в зоопарк. Звери в клетках словно взбесились. Это было ужасно… познавательно. Правда, собаку захотелось еще больше.
Опоздавшие псы пробежались вдоль фасада и уселись под окном, не спуская с меня черных внимательных глаз. Я подергала сворку. Заперто. Самое время взлететь на второй этаж, залезть обратно в комнату, надеть ошейник и сесть, как вот эти собачки в ожидании прихода хозяина. Я переступила голыми ногами по подоконнику и, вытянув шею, посмотрела на соседнее окно. Сворка была чуть приоткрыта. Тот пес, что стоял на задних лапах, тоже покосился на соседний подоконник и насторожил уши.
― Ага, ― подтвердила я худшие собачьи опасения и, прижавшись к шершавому кирпичу, полезла на соседнее окно.
Пес оттолкнулся лапами от стены и негромко гавкнул, отбежал и вернулся к фасаду. Остальные тоже заволновались. За меня переживали, не иначе. Особенно когда едва не сорвалась, но все-таки мне удалось дотянуться до соседнего проема сперва ногой, а потом и всем остальным. Я выдохнула, толкнула створку рукой, обернулась и послала псам воздушный поцелуй, чем, похоже, разозлила их еще больше. Через сутки уровень гормонов в крови пойдет на спад, тогда мы с ними снова сможем делать вид, что не подозреваем о существовании друг друга.
Я ухватилась за створку и спрыгнула в комнату. Голые ноги коснулись пушистого ковра, на секунду, после светлого дня комната показалась непроницаемо черной, но зрение быстро перестроилось. Темные обои и шторы, шкафы, полки с книгами – кабинет или библиотека с камином, в котором алыми всполохами тлеют угли. Два кресла рядом с круглым столиком, на котором мерцает экран открытого ноутбука. Одно кресло повернуто к огню, а вот второе…