Калеб стоял возле колыбельки, переминаясь с ноги на ногу, а старая женщина разворачивала одеяльце, в котором лежал его маленький брат. Взглянув на маленькую головку, покрытую золотистым пушком, и внимательно осмотрев розовое младенческое личико, Калеб нахмурился. Из-за чего, собственно, был весь сыр-бор? Где они все находят какую-то схожесть с кем бы то ни было? Здесь совершенно не на что смотреть! Но, не желая обидеть Сирену, он лишь великодушно пожал плечами и ничего не сказал.
Однако она, увидев выражение его лица, рассмеялась:
— Кажется, тебе не очень понравился твой младший братик! Тебе он показался совсем невзрачным, не так ли? Ну что, я угадала?
— Я… я этого не говорил, — заикаясь, пробормотал Калеб.
— А ты и не должен ничего говорить, братишка. Тем более, что я сама тебя всегда учила говорить только правду. Возможно, на самом деле мой ребенок еще выглядит не очень-то привлекательно. Но, можешь не сомневаться, очень скоро он станет просто красавчиком! Он будет расти и набираться сил. Пройдет время, и он превратится в такого же сильного и красивого мальчика, как его старший брат. Не хотелось бы тебя расстраивать, но можешь мне поверить, что и ты тоже, когда был таким же маленьким, был похож на него. Все новорожденные похожи друг на друга.
— Я научу его всему, что знаю сам, — поспешил заверить ее Калеб.
— Прости меня, дружочек, но это невозможно. Я забираю ребенка с собой в Испанию. А ты, скорее всего, последуешь за своим отцом в Батавию. Может, когда-нибудь ты захочешь приехать ко мне в гости в Испанию и тогда сможешь встретиться со своим младшим братом. Пойми, Калеб, так нужно, — грустно произнесла Сирена, заметив в его глазах выражение отчаяния. — Я и раньше говорила тебе, что нам с твоим отцом невозможно продолжать жить под одной крышей. Слишком многое произошло, слишком много встало преград между нами. Хотя бы те же Цезарь и Гретхен… Они всегда будут разделять нас с Риганом… — она вздохнула и грустно покачала головой. — Нет, братишка, даже не думай о том, чтобы я поехала с вами. Это невозможно.
— Сирена, милая, ты только выслушай меня. Риган сейчас внизу… Он притворяется веселым, но меня не обманешь! Мы побывали с ним в Испании, мы искали тебя повсюду. Ты нужна ему не меньше, чем мне. И, к тому же, он все равно добьется, чтобы твой ребенок был рядом с ним. И ты ничего не сможешь поделать. По закону он имеет полное право на своего сына. Ты сама это хорошо знаешь. И на что ты надеялась, запрещая ему взглянуть на ребенка?
— Право на… Ладно, это не имеет значения. Ребенок мой, и я забираю его в Испанию.
— Этот ребенок не только твой, но и Ригана. А он говорит, что заберет его с собой в Батавию. Если потребуется, он обратится к помощи правосудия, а закон, как ты знаешь, полностью на стороне отца. Его не остановит ничто. Он не побоится твоих угроз. И сколько бы ты ни обещала убить его, отец все равно заберет у тебя ребенка.
Сирена на мгновение прикрыла глаза. Слова мальчика не удивили ее, но та уверенность, с которой он говорил, испугала.
— Это мой ребенок! — воскликнула она гневно.
— Подумай о том, что я сказал тебе, Сирена. У твоего ребенка есть отец. И он никогда не откажется от своих прав на сына. У тебя отнимут ребенка, и ты останешься совсем одна, если будешь продолжать упорствовать, отталкивая Ригана.
Две женщины, молодая и старая, в полном безмолвии наблюдали, как мальчик покидал комнату.
Маленький Михель спокойно спал, мало беспокоясь по поводу разыгравшихся вокруг него страстей.
Ригану не составило большого труда заставить чернокожую прислугу выполнять его распоряжения. Негры пришли в трепет при виде этого белого — такого золотоволосого и невероятно высокого. Может быть, они приняли его за некое божество, невесть откуда явившееся, но все до единого слуги беспрекословно подчинились его мимике и жестам, вмиг позабыв о своем бывшем хозяине, чей окровавленный труп им велено было вынести из дома. Затем они принесли ведра с теплой водой и чисто-начисто вымыли мраморные полы. Скоро во всем доме не осталось никаких следов кровавой драмы.
Убедившись, что его приказания послушно выполняются, Риган направился на кухню, где ему с тем же успехом удалось объяснить, что желательно подать сегодня на ужин, который намечался на восемь часов.
Гости, приглашенные на этот вечер еще покойным хозяином, были извещены слугой об отмене приема из-за безвременной кончины Цезаря.
После выполнения всех этих хлопотливых обязанностей Риган приказал приготовить воду для ванны и послал Калеба принести одежду из багажа, прикрепленного к седлам лошадей, на которых они сюда приехали.