– Как это? – спросила Рейвен в недоумении.
– О, он мог воспламенить сердце любой женщины, уверяю вас. Мой муж был настоящим техасцем, который с молоком матери впитал искусство обольщения. Он был коммивояжером. И опытным соблазнителем. Как я любила этого человека! До самого дня, когда вдруг узнала, что он спутался с этой девкой. И я убила его.
– Вы убили его? – ахнула Рейвен.
– Да, именно так. Мы с сестрой тоже родом из Техаса, и никому не позволим водить нас за нос.
– Водить за нос? – переспросила Рейвен.
– Да. Оказывается, он построил и обставил два одинаковых пансиона. Один здесь, в Анадарко, а другой в Медисин-Лодже. Два этих городка расположены хотя и не слишком, но достаточно далеко друг от друга. А затем он вернулся в Техас и сначала женился на мне. Конечно, эта девка уверяет, что сначала он женился на ней. Так или иначе, но он поселил нас в разных пансионах и жил с нами обеими, переезжая с места на место и находя в этом особое удовольствие. Ну не безобразие ли это?
– Да, безобразие, – сказала Рейвен, не зная, как реагировать на ее слова. Может быть, это была шутка, рассчитанная на наивного слушателя? Но мамаша Пропер казалась искренне взволнованной нахлынувшими воспоминаниями.
– И каким же образом вы его убили? – спросил Слейт.
– А как выяснилось, что он водит вас за нос? – в свою очередь, задала вопрос Рейвен.
– Это выяснилось совершенно случайно. Мы, наверное, так и были бы до сих пор обе замужем за одним обольстителем, если бы вдруг не умерла наша матушка. Я и эта девка прекратили общаться друг с другом, когда мне было шестнадцать, а ей – четырнадцать и мы начали соперничать из-за Рекса. Так звали нашего мужа. Он уехал из городка, в котором мы жили, а позже прислал за нами. И вот матушка умерла, и я, как старшая, решила, что мы с сестрой должны помириться и вместе поехать на похороны. Это понравилось бы маме. Одним словом, я поехала к этой девке, и когда вошла в ее дом, то увидела своего мужа. Толстый и довольный жизнью, он сидел за ее столом и поедал приготовленный ею обед. И тогда я схватила кухонный нож и зарезала негодяя. А когда эта девка узнала, в чем дело, она вонзила в него вилку. Но он не потерял самообладания и умер со счастливой улыбкой на лице. Ведь ему удалось поиметь нас обеих, понимаете?
– Вы это серьезно? – спросила Рейвен, все больше склоняясь к мысли, что это чистой воды выдумка, рассчитанная на доверчивых простофиль.
– Так ему и надо, никогда не зли женщину родом из Техаса, – заметил Слейт.
– Вот именно, мистер, – согласилась с ним мамаша Пропер.
– И вы после этого так и не помирились с вашей сестрой? – спросила Рейвен, решив подыгрывать им обоим.
– С этой девкой? После того, как она убила моего мужа? Нет, конечно. Но я поменяла фамилию и стала Пропер[2]. Я больше не хотела носить его имя. И не только я. Эта девка тоже поменяла свою фамилию и стала Райт. Как будто она была права. А ведь она всегда поступала неправильно, а я в отличие от нее вела себя должным образом. И мы устроили ему похороны.
– А как же закон? – спросила Рейвен.
– Какой закон?
– Это же Индейская территория, Рейвен, – напомнил ей Слейт.
– Но... – начала было Рейвен.
– Он несправедливо поступил с нами, – убежденно сказала мамаша Пропер, – и понес наказание, но я очень тоскую по этому человеку.
– И сколько времени уже прошло с тех пор... с тех пор... – попыталась задать вопрос Рейвен.
– Десять лет.
– И вы так давно не виделись со своей сестрой, хотя она живет по соседству? – удивилась Рейвен.
– С этой девкой? Мне нет до нее никакого дела. А теперь – не хотите ли принять горячую ванну? Похоже, она вам не помешает.
– Спасибо, – ответила Рейвен. – Мы мечтаем о горячей ванне и горячей пище.
– Я приготовлю вам и то и другое. У меня самые удобные кровати и самая вкусная еда в здешних краях, и все об этом знают, включая эту девку, которая владеет заведением под именем мамаши Райт.
Довольная собой, мамаша Пропер встала и направилась к конторке. Взяв ключи от комнат, она кинула один из них Слейту, и тот на лету без труда поймал его. Другой хозяйка пансиона бросила Рейвен, и та тоже не промахнулась.
– Хорошие руки у вас обоих, – похвалила она. – Вы займете первые две комнаты, расположенные по левой стороне от лестницы. А я пойду кипятить воду.
Когда мамаша Пропер вышла из комнаты, Рейвен быстро повернулась к Слейту и прошептала:
– Как ты думаешь, то, что она рассказала нам, правда?
Слейт усмехнулся.
– Кто знает? Но как бы то ни было, это красивая история, ты согласна?
– Ужасная! Однако эта женщина действительно очень похожа на мамашу Райт.
– На Западе царят жесткие нравы, и люди здесь уже давно живут по своим собственным законам. К тому же они обожают красивые истории, – сказал Слейт. – Но давай отнесем седельные сумки наверх и приведем себя в порядок. Нам необходимо навести в этом городе кое-какие справки.
Глава 10
– Итак, зачем вы приехали в Анадарко? – спросила мамаша Пропер, входя в столовую.
Скрестив руки под полной грудью, она остановилась у края длинного стола. Проигнорировав ее вопрос, Рейвен решительно впилась зубами в нежную куриную ножку. Ничто не могло отвлечь ее от еды. Давно уже она не ела такого вкусного обеда – пожалуй, с тех пор, как выехала из Сан-Антонио, учитывая к тому же, что кайова, у которых они со Слейтом гостили, не употребляют в пищу птицу. Мамаша Пропер подала им картофельное пюре, соус, вареные початки кукурузы со сливочным маслом, свежеиспеченные кексы, жареного цыпленка и чай в больших стаканах. Рейвен с аппетитом поглощала еду, позабыв обо всем на свете. Слейт не отставал от нее.
– Вы слышали, что у кайова пропало Тайми? – спросил у хозяйки Слейт, отвечая вопросом на вопрос.
Рейвен подавилась от неожиданности и, закашлявшись, взяла стакан с чаем. Сделав несколько больших глотков, она пришла в себя и подумала о том, что привыкла работать под прикрытием, ведя расследование тайно, поэтому ее так испугало то, что Слейт вдруг заговорил о деле, которым они занимались. Но на этот раз они решили действовать открыто.
– Конечно, – сказала мамаша Пропер. – Все об этом знают. Мы здесь гадаем, кто и зачем похитил его. Прошел слух, что кайова наняли каких-то необыкновенно талантливых сыщиков. Так это вы и есть?
– Да, это мы, – признался Слейт.
– Ты очень смахиваешь на техасского рейнджера, парень, – продолжала мамаша Пропер.
– Я и есть бывший рейнджер, – сказал Слейт.
– В таком случае, возможно, вам двоим удастся найти Тайми. Думаю, мне следует поставить на вас.
– Поставить? – удивилась Рейвен.
– Да. Сэмми Джо в «Позолоченной клетке», как только узнала о пропаже в племени кайова, сразу же пустила шляпу по кругу.
– Не понимаю, – сказала Рейвен.
– Мы держим пари, получат ли кайова свое Тайми до начала праздника Пляски солнца или нет, – терпеливо объяснила мамаша Пропер. – Я до сих пор еще не сделала ставку.
– Но это жестоко! – ужаснулась Рейвен.
– Жестоко? – переспросила мамаша Пропер. – Бедная испуганная деточка! А чем еще здесь заниматься? Если кайова не смогли сохранить свою святыню – ну что ж, мы здесь ни при чем. Это честная игра.
– Индейцы держат пари так же часто, как и белые, Рейвен, – заметил Слейт.
– Но не по поводу судьбы Тайми!
– Возможно, ты права, – сказал Слейт, – но религиозная святыня кайова не имеет для белых никакого значения.
– Конечно, не имеет, – согласилась с ним Рейвен, еще раз подумав о том, что жизнь на Западе беспощадна и сурова.
– Хорошо, что ты рядом с ней и можешь вовремя вправить ей мозги, техасец, – заметила мамаша Пропер, качая головой. – Но пари, связанное с исчезновением Тайми, – мелочь по сравнению с теми, которые будут заключаться во время скачек, устраиваемых объездчиком Джоунсом. Вот чего я действительно с нетерпением жду!