С другой стороны, может быть, эта змея не ядовита? Но стоит ли на это слепо надеяться? Нет, Рейвен необходимо было что-то быстро предпринять. Ее вытянутая рука затекла и начала дрожать. Вскоре она волей-неволей вынуждена будет пошевелиться, ее движения встревожат змею и, возможно, заставят напасть. Рейвен перевела взгляд на Слейта. Он мирно спал. Скорее всего Слейт хорошо разбирается в змеях, знает их повадки и сразу поймет, опасен ли этот экземпляр. Рейвен подумала о том, что ей необходимо разбудить Слейта, но она все еще боялась пошевелиться или издать громкий звук.
– Слейт, – прошептала она, едва шевеля губами.
Но он продолжал крепко спать. Капельки пота выступили на лбу Рейвен, ее руку била мелкая дрожь. Ее охватило отчаяние.
– Слейт, – снова прошептала она, но он не отвечал. Внезапно змея задвигалась – ее тело начало извиваться, хотя голова оставалась в прежнем положении. Ее хвост задрожал, издавая сухое пощелкивание. Услышав этот характерный звук, Рейвен побледнела. Гремучая змея! Теперь уже Рейвен не сомневалась, что ей грозит смертельная опасность.
Слейт, разбуженный змеей, тут же открыл глаза, но не пошевелился.
– Рейвен, что это? – шепотом спросил он.
– Передо мной змея, – еле слышно ответила она.
Он, все так же не двигаясь, перевел взгляд туда, куда смотрела Рейвен, и увидел гремучую змею.
– Вот черт, – тихо выругался Слейт и замолчал, задумавшись на мгновение. – Рейвен, когда я скажу «Давай!», ты упадешь на пол, а затем как можно быстрее отскочишь от кровати.
– Но, Слейт, я...
– Делай что тебе говорят! Это наш единственный шанс! И не оглядывайся.
– Хорошо!
Рейвен глубоко вздохнула, стараясь взять себя в руки. Удастся ли ей избежать укуса змеи или она почувствует смертельный укол, прежде чем спрыгнет с кровати?
– Готова?
– Да!
Слейт протянул левую руку к змее, и когда та изготовилась, чтобы напасть на него, спокойно сказал:
– Давай.
Не видя, что делает Слейт, Рейвен упала на пол и тут же откатилась от кровати к двери. Только там она оглянулась, тяжело дыша и чувствуя, как сильно бьется сердце. Рейвен была цела и невредима, ей удалось избежать укуса змеи. Однако то, что она увидела, повергло ее в шок. Правой рукой Слейт держал змею за голову, но она успела впиться в его левую руку.
Рейвен ахнула и бросилась к Слейту, но он уже вырвал укушенную руку и, схватив простыню, на которую сразу же начала капать алая кровь, бросил змею на середину белоснежной ткани и туго связал концы.
Сделав все это, Слейт швырнул узел на пол. Рейвен видела, как змея корчилась внутри, кусая перепачканную кровью простыню и выпуская яд, и белая ткань постепенно окрашивалась в желто-красный цвет. Слейт вскочил с кровати и бросился к своим хлопчатобумажным брюкам.
– Сходи за мамашей Пропер и расскажи ей обо всем, что случилось.
– Но, Слейт, ты же ранен. Я лучше схожу за доктором, – возразила Рейвен, дотрагиваясь до его поврежденной кисти.
– Нет, – твердо сказал он и отдернул руку, – я не хочу, чтобы яд попал на тебя, Рейвен, а мамаша Пропер знает, что делать в таких случаях.
Быстро оглядевшись, Слейт схватил сорочку Рейвен и начал накладывать себе жгут выше локтя.
– Позволь мне помочь тебе!
– Рейвен, приведи сюда мамашу Пропер, да побыстрее! – настойчиво повторил Слейт и стал стягивать предплечье жгутом, держа один конец ткани зубами, а другой – правой рукой.
– Хорошо, – наконец сказала Рейвен и только тут заметила, что не одета.
Схватив халат, она быстро набросила его и, запахнув полы, выбежала из комнаты. Оказавшись на лестничной площадке, Рейвен начала громко звать хозяйку пансиона.
– Мамаша Пропер, проснитесь! Нам нужна ваша помощь! Мамаша Пропер!
Но вокруг стояла тишина.
– Мамаша Пропер! – снова крикнула Рейвен и бросилась вниз по лестнице, стараясь не споткнуться и не упасть в кромешной тьме.
И, только добежав до первого этажа, Рейвен увидела, как из глубины комнаты появилась хозяйка, держа в руках зажженную лампу. На мамаше Пропер было белое хлопковое домашнее платье, волосы заплетены сзади в длинную толстую косу.
– Вы могли сломать себе шею! Нельзя бегать по лестнице в темноте, дорогая! – недовольным голосом заметила мамаша Пропер. – Из-за чего весь этот шум и гам?
– Слейта укусила гремучая змея! Быстрее! Ему нужна ваша помощь!
Мамаша Пропер побледнела как мел, а затем, резко повернувшись, бросилась на кухню, крикнув на бегу:
– Я сейчас поднимусь!
Рейвен поспешно взбежала по лестнице, чувствуя, как сильно колотится сердце. Мысли путались. Слейт дал змее укусить себя, решив во что бы то ни стало, ценой собственной жизни спасти Рейвен. Он тяжело пострадал. А вдруг он умрет? Нет, она не допустит этого. Как она будет жить без него? Внезапно Рейвен вспомнила свои недавние мысли о том, что ей следует бросить Слейта и навсегда остаться с кайова. Как такое могло прийти ей в голову?
Когда Рейвен вошла в спальню, Слейт стоял возле умывальника. Его нож лежал около таза. Подойдя поближе, она разглядела, что он делал. Слейт высасывал из раны яд и сплевывал буроватую от крови жидкость.
– Слейт, позволь мне помочь тебе. Я могу высосать яд из раны, – сказала она.
Но он продолжал молча заниматься своим делом, не обращая на нее никакого внимания. Рейвен остановилась около него, чувствуя себя беспомощной и виноватой. Это ее должна была укусить змея, а не Слейта.
– С дороги, детка! – воскликнула мамаша Пропер, быстро входя в комнату.
В руках у нее была большая коробка. Посторонившись, Рейвен почувствовала себя еще более беспомощной и бесполезной.
– Весь яд высосал? – спросила мамаша Пропер, обращаясь к Слейту, и когда тот покачал головой, продолжала: – Дай я взгляну. – Она схватила его руку, сжала ее несколько раз, а затем проверила жгут и похвалила: – Отличная работа.
– Спасибо, – сухо сказал Слейт и снова стал высасывать и сплевывать яд. – Все, больше не могу. Дальше мне до него не добраться.
– Хорошо, теперь моя очередь. Возьми этот кувшин с водой и сядь на кровать.
Слейт сел и передал кувшин мамаше Пропер. Рейвен быстро опустилась на постель рядом с ним и взяла его правую ладонь в свои руки, словно хотела успокоить его. Слейт посмотрел на нее и ободряюще улыбнулся, а затем сосредоточил все внимание на действиях мамаши Пропер. Порывшись в коробке, хозяйка вытащила из нее кожаный мешочек, высыпала оттуда немного какого-то порошка на кусок белой замши и, добавив воды, перемешала до образования кашицы. Еще раз внимательно осмотрев рану Слейта, она наложила на нее приготовленное снадобье и туго перевязала куском белой ткани. Довольная своей работой, мамаша Пропер сняла жгут с предплечья Слейта.
– Как выглядела гремучая змея? – спросила мамаша Пропер, убирая мешочек с лекарственным порошком снова в коробку.
– С ромбовидным рисунком на спине, длиной приблизительно пять футов, – ответил Слейт и пнул ногой лежавший на полу узел. Змея тут же вновь начала извиваться и кусать ткань.
– Это самая ядовитая разновидность из всех мне известных. Тебе повезло, техасец, что ты остался в живых. Как ты себя чувствуешь?
– Ничего, как-нибудь оклемаюсь, – ответил Слейт.
– Может быть, нам лучше вызвать доктора? – спросила Рейвен.
– Доктор вряд ли чем-нибудь сможет помочь. Техасец все сделал правильно, а главное, быстро. Я наложила ему повязку с очень сильным зельем, которым пользуются команчи. Оно должно помочь, учитывая, что техасец – крепкий, здоровый парень.
– Меня и раньше кусали гремучие змеи, – сказал Слейт, – и я, как видите, остался жив. Наверное, мой организм обладает особой защитой против яда.
– Возможно, – согласилась мамаша Пропер. – Я слышала об индейцах, которые давали гремучим змеям кусать себя так, чтобы в их организм каждый раз поступала небольшая доза яда. И, в конце концов, они привыкали к нему, им больше не были страшны змеиные укусы.