- Позволь предложить тебе хереса. Или миндального ликера? - Квил показал на буфет.
- Спасибо. - Габби взволнованно задышала. Она взяла стакан с хересом и залпом осушила его. Жидкость обожгла горло и приятной теплотой разлилась по телу.
Квил слегка удивился, однако снова наполнил стакан. Габби заставила себя отойти на пару шагов. Не ясно, заметил ли он ее распущенные волосы? Во всяком случае, и глазом не моргнул. Она подошла наугад к книжной полке и уставилась на первую попавшуюся книгу.
- Это, наверное, интересно, - протянула она, притрагиваясь пальцем к "Прогулкам по Лондону" Герберта Боуна.
- Не самое лучшее чтиво, - заметил у нее за плечом Квил.
- Ой! Это ты? Я не слышала, как ты подошел.
- Да, это я. - Квил положил руку на книжную полку. Бронзовая кожа резко контрастировала с белой льняной тканью рубашки. - Я-то здесь, - мягко произнес он. - Удивительно только... как ты здесь оказалась?
Габби подняла бровь. Волнение перед выходом на сцену испарилось, и теперь она была абсолютно спокойна.
- А почему мне не быть здесь? - проговорила она, поглядывая на него из-под опущенных ресниц.
Он пожал плечами, но не поддался на провокацию. Его суровые глаза смотрели вопрошающе.
Она чувствовала себя все увереннее. Даже тяжелый занавес на спине чудесным образом преобразился в шелковисто-чувственную гриву.
Габби тряхнула головой, и волосы послушно закрыли ей грудь.
Увидев, что Квил сжал челюсти, она мысленно поставила себе галочку за первую победу.
- Удивительно, - задумчиво произнес Квил, - что моя целомудренная жена вдруг сняла траур и оделась столь легкомысленно. Хотя я четко помню, как та же самая жена однажды заявила мне, что брачные игры не вызывают у нее интереса.
Ну что ж, пожалуй, пора начинать раздеваться. Габби сделала легкое вращательное движение плечами. Но шелк не упал с ее груди, прочно заякоренный на затвердевших сосках.
- Габби, что случилось? - В голосе Квила слышалась легкая насмешка.
- Просто мне было скучно одной наверху, - пробормотала она, вновь незаметно передернув плечами. Глаза ее мужа подобрели.
- Мы не можем сейчас вести полноценную светскую жизнь, ты ведь знаешь. Подожди пару месяцев, пока закончится траур.
- Это верно.
- К сожалению, из-за похорон и своих хворей я порядком запустил работу, - вздохнул Квил. - Поэтому я не могу развлечь тебя сегодня, Габби. Он взял ее за локоть и повернул к двери.
- Но я еще не допила мой херес! - запротестовала она.
- Извини, пожалуйста.
Тон Квила показался ей странно сердитым. Она быстро допила второй стакан.
- Я все понимаю, - нехотя выговорила она, размышляя, не подергать ли ей снова плечами. Но не стала, так как муж мог подумать, что у нее чесотка. И потом, он казался таким... таким незаинтересованным!
Квил вместе с ней подошел к двери кабинета. Там она остановилась. В ней взыграло упрямство непослушного ребенка, у которого взрослые отнимают игрушку. Она решилась на новую уловку.
- Ты не проводишь меня до комнаты? Надеюсь, ты не настолько занят?
- Естественно, я с радостью это сделаю, - после секундной паузы ответил Квил.
Они спускались рядом по винтовой лестнице. Габби скользила пальцами по мраморным перилам, лихорадочно обдумывая дальнейшие действия.
Похоже, его действительно не интересовало ничто, кроме его дел. Потому он и отмахивался от нее, как от назойливой мошки. Она так упала духом, что, идя впереди него по коридору, забыла про "ныряющую" походку.
Когда они остановились перед спальней, Габби взялась за ручку с небольшим запозданием. Так как Квил у нее за спиной протянул руку и уже открыл дверь, ей не оставалось ничего другого, как войти. К несчастью, она зацепилась за край ковра и шлепнулась на пол.
Единственным звуком, который она услышала в первый миг, был стук ее сердца. "Какая досада!" - чертыхнулась она про себя и, перекатившись на спину, схватилась за ушибленное плечо. Голое плечо! Тогда она осознала, что ее платье отказалось от борьбы и находится на полпути к талии.
Встретившись с глазами Квила, изумленно застывшего в дверях, она поняла, что судьба помогла ей набрать необходимые очки в этой шахматной игре. Брачная партия завершилась красивым матом!
Габби уперлась локтями в пол, упиваясь победой и не скрывая того, что имела, - поистине изумительную грудь.
- Ну? - Квил прокашлялся. Она с удовлетворением отметила, что глаза его стали темными от желания.
- Я изменила мнение относительно приличий в границах моей спальни, промурлыкала она.
У Квила закружилась голова.
Но он позволил ей наслаждаться своей победой всего две секунды. После чего прошел в спальню и плотно закрыл за собой дверь.
Глава 20
- Говоришь, изменила мнение? - спросил он, присев на корточки рядом с ней.
- Да, - подтвердила она. - Точнее, у меня возникла одна идея.
- Идея? - Квил протянул руку и погладил оголившийся локоть жены, затем убрал волосы с ее плеча.
- Я подумала, не связаны ли твои мигрени с травмой бедра? - Габби старалась не думать о том, что сидит на полу полураздетая.
- Мои врачи считают, что это результат сотрясения мозга, - возразил Квил.
Он определенно не хотел ее слушать. Загорелая рука кружила вокруг ее груди, поглаживая большим пальцем сосок. Габби содрогнулась. Тревога и приятное возбуждение забились в двойном ритме.
- Прелестная моя Габби, - прошептал Квил, глядя на нее с озорной улыбкой. - Я рад, что ты передумала.
- Квил, ты слышал, что я сказала? Если все-таки мигрени связаны с травмой бедра, а не с сотрясением мозга, тогда...
Квил вытянулся рядом с ней на ковре и начал целовать плечо короткими покусывающими поцелуями.
- Возможно, мигрени - результат травмы бедра, - вновь повторила она.
- Я ежедневно упражняю бедро, и никогда еще от этого не было головной боли, - терпеливо объяснял Квил. - А мигрени, как известно, возникают после сотрясения мозга.
- Прошу тебя, выслушай меня! - Габби отвела от себя его голову.
- Не хочу, - заупрямился он. - Пойми, я упражняюсь каждый день - и ничего! Только две вещи вызывают мои мигрени. Это любовные игры и верховая езда.
- Верховая езда?
Габби пыталась понять, что общего между любовью и верховой ездой. Но Квил не давал ей сосредоточиться, дразня ее медленными круговыми движениями. Его рука уже пробралась к животу, отодвигая тонкую ткань платья и угрожая спуститься еще ниже.
Внезапно Квил припал к ее соску и долго не отнимал губ. Когда наконец он поднял голову, бушевавшее в груди пламя слилось вместе с дыханием в единую песнь.
- Любимая, чудес не бывает. От мигрени нет спасения. Мои доктора сошлись во мнении, что определенные движения приводят к обострению старой травмы головы. Впрочем, сейчас не лучшее время для обсуждения моих болезней.
Квил снова начал целовать ее грудь.
Габби не могла ему противиться. Когда он резко втянул в себя сосок, она с шумом заглотнула воздух и непроизвольно выгнула тело.
Квил погладил ее по спине, скользнул рукой под платье и притянул Габби к себе. Она извивалась и учащенно дышала. Обхватив ее за ягодицы, он одним плавным движением оторвал жену от пола.
- Не надо! - в панике вскричала она. - Если твои головные боли связаны с бедром, ты не должен меня поднимать.
Квил пробежал языком вдоль ее губ.
- Нет, моя сладкая. Это нелогичное заключение. И кроме того, в данный момент я не против мигрени.
И он действительно был не против. Габби не сомневалась, что он не пощадит себя ради минуты пребывания в ее объятиях.
Квил опустил ее на кровать и, медленно стянув с нее платье, отбросил его в сторону. На ней не осталось ничего, кроме шелковых чулок и туфель.
- Ты прекрасна! - восхищенно проговорил он. Габби вдохнула поглубже, подавляя желание нырнуть под одеяло - прикрыть свою наготу.
- Я могу попробовать снять основную нагрузку с твоего бедра, - сказала она, стараясь придать весомость своим словам. Квил может не заботиться о своих мигренях, а она - нет!