- О Боже! - Молитва и благодарность слились в одном звуке.
Габби подняла бровь.
- Почему бы тебе не сказать своей жене: "Доброе утро. Как ты спала, Габби?" Ты забыл, чему я тебя учила?
- Ты хорошо себя чувствуешь? - хрипло спросил он, все еще не веря в реальность происходящего,
- Нет, - качнула головой Габби, оставляя свой насмешливый тон. - Я вела себя глупо, Квил, и должна извиниться. С тех пор как я проснулась, я только об этом и думаю. Я никогда не буду лгать тебе. И никогда не позволю гонору руководить моими действиями, как в этот раз. Ну а со здоровьем все в порядке. От лекарства Судхакара не могло быть серьезных последствий.
Квил недоверчиво смотрел на нее.
- Ты могла умереть, Габби.
- От лекарства?
- Судхакар говорил, что мы не сможем тебя спасти.
- О, Квил, так ты его разыскал?
- Да. Он сказал, что... - Габби отмахнулась.
- Я не хочу слушать. Вечно он выносит приговор, этот Судхакар. Я чувствую себя прекрасно! Подвинься и отпусти одеяло, чтобы я могла встать с постели.
Ее муж не сводил с нее глаз, не сдвинувшись ни на дюйм.
- Я не могу позволить тебе встать. - Голос его был сиплым от пережитых страданий. - Габби, я так люблю тебя! - Он взял ее лицо в ладони. - Я не могу жить без тебя, ты знаешь это?
- Значит, теперь ты в меня влюблен? - хмыкнула Габби.
- Я не должен был лгать тебе, - повинился Квил, наклоняясь, чтобы ее поцеловать. - Но я рад, что сделал это, потому что, если бы я не обжулил тебя, у меня не было бы сейчас любимой жены.
- Ты не лгал мне, - улыбнулась Габби. Квил задержал рот на волосок от ее губ.
- Ты был влюблен в меня, - продолжала его жена. - Просто ты не знал этого. "Горю я, изнываю и погибну", - прошептала она. - Помнишь?
И он вспомнил жгучее желание, которое испытывал к невесте своего брата, и свои действия, поправшие все правила джентльменского поведения. Он застонал.
- Я полагаю, ты права. Ох, до чего же неудобно иметь смышленую жену! Я влюбился в тебя еще в порту. - Квил слегка задевал ее губами, очень мягко и нежно. - Но между тем, что было и есть, нет даже отдаленного сходства. Сейчас я по уши влюблен в тебя.
- О, Квил, - успела сказать Габби, прежде чем он закрыл ей рот поцелуем. - Подожди. - Она оттолкнула его от себя. - Мне нужно срочно подняться.
Но у него были другие планы.
- Ты вылечила меня, - прошептал он. - Моя любимая жена исцелила меня, и я намерен услаждать ее день и ночь. И все это утро тоже.
Габби затихла. Глаза ее заблестели.
- Я тоже люблю тебя, ты знаешь это? Только человек, которого я полюбила так страстно, мог заставить меня натворить столько глупостей. Теперь я это поняла.
- Я удалю из дома все отравы, - пригрозил Квил. - И тяжелые предметы тоже, раз у меня такая жена. И я в ужасе, - прошептал он около ее губ, - что наши дети унаследуют ее свирепый характер. - Он навалился на нее всей тяжестью своего тела.
- Квил! Мне нужно встать! Пусти меня! - Габби попыталась спихнуть его с себя.
- Не пущу. - Глаза его потемнели от страсти. - Я хочу, чтобы ты осталась со мной в постели.
- Но я не могу! - закричала Габби.
- А я не могу выпустить тебя из поля зрения. Я думаю отныне мы будем жить в постели.
- Квил!
- Тебе это не нравится?
Повалив ее на спину, Квил принялся покрывать ее нос и глаза поцелуями. Она извивалась под ним, пытаясь освободиться. Он плохо слышал, что она говорила, так как был слишком опьянен радостью.
Габби была вынуждена взвыть, чтобы он ее наконец услышал.
- Квил, ты должен отпустить меня! У меня очень специфическая реакция на лекарство Судхакара... мне кажется, будто я выпила целое озеро. Мне срочно нужно в сортир!
Квил разразился хохотом.
Его жена продолжала неистово вырываться, и он испугался за ее бедра, от которых зависела жизнь его будущих детей. И тогда он перекатился на бок и позволил ей встать. Однако это не изменило его планов на день. Нет, на неделю. Он здоровый мужчина, и у него прекрасная жена. У них будет целый выводок ребятишек. Приятная перспектива, разве не так?
Так что впереди у него много работы.
Глава 25
Однажды Камат, торговец фруктами, наблюдал весьма занятную картину. Взбираясь на гору, он остановился отдохнуть перед крутым подъемом. Когда он случайно взглянул вниз, у него глаза на лоб полезли. На берегу Ганга какая-то пара предавалась любви, вероятно, думая, что их никто не видит. У женщины была жемчужно-белая кожа англичанки. Он слышал, что на Англию с неба падает град величиной с плоды манго и ударяет людей по голове. Оттого англичане такие глупые. Он пригляделся к любовникам - похоже, град не повредил других частей тела этих англичан.
Старый человек понимающе вздохнул и продолжил восхождение по извилистой узкой тропке, ведущей к его дому. Хорошо все-таки, что Дженингем наконец умер. Сумасшедшего англичанина бесили подобные вещи, и из-за этого он изгнал из деревни его дочь Сариту вместе с ее мужем. Камат фыркнул. Конечно, Сарита с мужем вернулись через несколько недель, но уже под другим именем. Он был слеп как крот, этот старый Дженингем. Ничего не видел дальше кончика собственного носа.
А там, внизу, англичанин, чья кожа была не так бела, как у его жены, перекатившись на спину, смотрел на облака над ними.
- Что ты там рассматриваешь? - спросила Габби, пристраивая голову ему на плечо.
- М-м-м... - Квил провел рукой по ее спине и, к своему неудовольствию, обнаружил, что она уже полностью закрыта шелком. - Я ищу мою жену из сна, признался он. - Она где-то там, со своим розовым ореолом. Она ждет меня, потому что хочет лежать здесь обнаженная, при свете дня, не думая о приличиях,
- Ей повезло, - вздохнула Габби. - Дай мне знать, когда найдешь ее. Я хочу ее предупредить, что потом у нее будут солнечные ожоги.
- Потом у нее ничего не будет, кроме меня, - лениво пробурчал Квил, накрыв ее своим телом. - И пусть мы будем совсем одни - мы двое и вечность.
- Хорошо, - согласилась его жена, озорно подмигивая. - Вечность - это там, где находится столь восхваляемая тобой "Габби из сна", а я прекращаю с тобой знакомство.
- О чем ты говоришь?
- О твоем земном будущем.
- Я не понимаю.
- На следующий год к этому времени ты не будешь так одинок, - пообещала Габби. - И не только ты - я тоже.
Камыши, шелестевшие на слабом ветру, притихли, услышав это признание. Квил прочистил горло.
- Повтори, что ты сказала?
Его жена улыбнулась одними глазами.
- Ты уверена?
- Абсолютно.
Англичанин перекувырнулся и встал, демонстрируя миру свое обнаженное естество, как будто этому самому миру было интересно его созерцать.
- Мы уезжаем домой, - решил он внезапно, затем поднял с земли панталоны и принялся их натягивать. Его жена приподнялась на локтях и засмеялась:
- Домой - в Джайпур или в Англию?
- Домой - в Англию.
- Я думаю, тебе нужно повременить еще несколько месяцев, чтобы укрепить свои торговые связи с Англией. И Джосент этого хочет. Он очень высоко ценит твою помощь в возвращении княжеских драгоценностей.
Квил присел на корточки рядом со своей хитрой женой и дотронулся пальцем до ее носа.
- Домой - в Англию, девочка. - Габби вздохнула:
- Вот так. И после этого ты будешь утверждать, что неимоверно счастлив?
Квил кивнул.
- Одни жесты. Жить с тобой - все равно что состоять переводчиком при глухонемом. Ты это понимаешь?
- Жить с тобой - это... блаженство. Ты это понимаешь? - Глаза Габби заблестели от слез. Легкий бриз прошелестел в ветвях деревьев, и склоненный над Гангом жасмин рассыпал на воде белые цветы. Квил прижался к ее губам. Сладкий аромат проплывающих мимо лепестков не мог соперничать со сладостью его поцелуя.