– Роман, я понимаю, что значил для тебя этот скандал, и прошу прощения.
– Не казни себя, мама.
– Не могу ... Даже из могилы он продолжает вредить тебе.
Ром мог бы не говорить о резкости замечания, но, увы, это была сущая правда.
– Мама, отец погубил свою репутацию, а вместе с ней и нашу тоже. Но ты увидишь, я не позволю, чтобы это разрушило мою жизнь.
– Что бы он ни сделал, он все же твой отец, и ты должен смириться с этим. Он не был дурным человеком. – Эленор прикрыла глаза и покачала головой. – Пора забыть об этой истории и подумать о своей собственной жизни.
– Подумаю, когда придет время. Я только что вышел в отставку, мама, – сказал он, целуя мать в лоб. – Сначала мне нужно самому определиться.
– Генри говорил мне, что ты надеешься получить место в департаменте Эдгара Вона? – спросила Лавиния.
Ром приподнял бровь:
– Я вижу, сплетни с необычайной скоростью распространяются в среде правительственных кругов. Да, я планирую поговорить с мистером Воном о работе.
– Это чудесно! – воскликнула Эленор, хлопая в ладоши. – Ты хочешь сделать дипломатическую карьеру, Ром?
– Все зависит от мистера Вона. По крайней мере, он не захлопнул дверь перед моим носом, когда услышал мою фамилию.
– Деверо – прекрасная фамилия, сын, – напомнила ему Эленор. – И ты сделаешь все, чтобы гордиться ею.
– Не все люди ассоциируют фамилию Деверо со скандалом и сплетнями, – вмешалась Лавиния, переводя взгляд с матери на брата. – Да, не все! Но Роману придется работать больше, чем любому другому, чтобы замолить грехи отца. И я уверена, он восстановит честь фамилии Деверо.
Раздался бой часов, и Ром спохватился:
– Леди, я должен приступить к своим обязанностям. Если мы сейчас же не выйдем, то опоздаем на обед к Хаверфорду.
– Генри будет вне себя, – с тревогой воскликнула Лавиния, – если я опоздаю на обед к графу!
– А где же твой супруг, Вин?
– Увы, его присутствие совершенно необходимо на политическом собрании у графа Веллингтона. – Лавиния одарила брата обворожительной улыбкой. – Поэтому сегодня тебе придется сопроводить меня на этот вечер, дорогой братец.
– О Боже, неужели это никогда не прекратится? – застонал Ром, воздев глаза к потолку. – Возьми свою накидку, сестра.
Окликнув Хинтона, Лавиния поспешила покинуть комнату. Ром повернулся к матери и предложил ей руку.
– Ты понимаешь, что любые планы Хаверфорда провести тихий вечер в кругу родных могут рухнуть в одночасье? Вин заговорит любого, кому выпадет сомнительная удача сидеть рядом с ней.
– И, тем не менее, я собираюсь получить удовольствие. – Эленор улыбнулась и взяла сына под руку. – Одному Богу известно, как давно я не была в таком элегантном обществе.
«Потому что скандал, вызванный поступком отца, лишил тебя такой возможности». Ром выдавил улыбку:
– Пойдем, мама. Карета ждет.
Маркус Деверо, граф Хаверфорд, всегда отличался неповторимым шармом и изысканностью. Высокий представительный мужчина, недавно отметивший свое тридцатилетие, он держался со спокойной рассудительностью, которая явно противоречила его молодости. Темные волосы контрастировали с холодным блеском серых глаз за стеклами очков, его лицо было достаточно красиво, ни прыщики, ни оспинки не портили его. Он одевался просто, но вместе с тем элегантно. Сегодня по случаю приема он был одет в черное. Для кого-то граф, безусловно, живое воплощение идеального мужа, о котором можно только мечтать.
Анна тихо стояла рядом со своими родителями, пока ее отец старался вовлечь лорда Хаверфорда в разговор. Не чувствуя ни малейшего интереса к состоянию рынка шерсти в Йоркшире, она позволила своим мыслям следовать в другом направлении. Всю свою жизнь она знала, что когда-нибудь станет леди Хаверфорд. Ее родители напоминали ей снова и снова, как ей повезло и что, если бы ее отец не дружил с детства с отцом лорда Хаверфорда, она, дочь морского офицера, вряд ли могла рассчитывать на такую партию. Она понимала, что ей достался счастливый билет, знала, что родители старались устроить ее будущее наилучшим образом, и поэтому ей и в голову не приходило думать о ком-то другом.
Они старалась устроить и будущее Энтони, уговаривая его пойти по стопам отца, то есть во флот. Конечно, у Энтони были свои собственные мечты и амбиции, и он часто спорил с отцом на этот счет. Сколько раз она советовала брату принять уготованную судьбу, как это сделала сама! В то время она не испытывала никакого неудобства, что ее судьба решена не ею. И даже сейчас, когда факт помолвки стал реальностью, она частенько спрашивала себя, могла ли предложить ей жизнь что-то еще, если бы она была в состоянии решать свою судьбу самостоятельно.
Из-за смерти отца Хаверфорда и брата Анны помолвка была отложена на два года. Но вот сегодня она здесь. Ей двадцать один год, и наконец она стоит рядом с мужчиной, который совсем скоро станет ее мужем. Но она не испытывала особой радости по этому поводу.
Предстоящая женитьба не оставляла сомнений. Отец не делал секрета из того факта, что он хотел бы закончить все как можно скорее. Она исподволь рассматривала графа, которого встречала всего пару раз за все эти годы, и старалась представить себя рядом с ним, свою жизнь в этом доме, где ей не только предстоит стать хозяйкой, но и ... носить под сердцем его детей.
Последнее особенно поразило ее. Конечно, он захочет иметь детей. Он граф и должен иметь наследников. И кто же даст ему их, если не она, его жена? Но она уже не была так наивна, как когда-то. Теперь она знала, что происходит между мужчиной и женщиной. Воспоминания о недавней встрече плыли перед ее мысленным взором. Ощущения, звуки ... И стоило ей подумать об этом, как вдруг стало невыносимо трудно дышать.
Неужели лорд Хаверфорд будет целовать ее «так»? Прикасаться к ней «так»? Только годы сурового воспитания позволили ей сохранить хладнокровие, когда она подумала об этом и ее обуяла страшная паника. Она находила лорда Хаверфорда вполне привлекательным, но мысль о том, что он будет раздевать ее, целовать, ласкать ее бедра ... Она попыталась представить это, стараясь пробудить в себе желание. Но как только в ее сознании вырисовывалась эта картина, вместо лица лорда Хаверфорда возникало лицо ее ночного незнакомца. Ром! Ее обдало жаром. Она так ясно чувствовала, как он обнимает ее, привлекая к себе ... Чувствовала его губы на своей коже, наслаждение, которое испытывала от его прикосновений.
Господи, ведь она совершенно не знала его и, несмотря на это, не могла забыть эту встречу. Как она смеет думать об этом? Она не «Роуз», которую жизненные невзгоды заставили пойти на улицу, – она мисс Анна Роузвуд, дочь адмирала Квентина Роузвуда, воспитанная и благородная леди, будущая невеста графа. Поэтому, зачем ей думать о другом мужчине, и тем более о той бесстыдной близости, которую позволила себе «Роуз»? Это совершенно бессмысленно.
– Вам холодно, мисс Роузвуд?
Неужели она так дрожит, что это заметно? Встретив взгляд лорда Хаверфорда, Анна сумела сохранить спокойствие в голосе только благодаря долгим занятиям по этикету.
– Нет, милорд. Я внимательно слушаю вас.
Граф вернулся к своему рассказу. Незаметный кивок одобрения от отца и материнское похлопывание по руке сказали ей, что она ведет себя правильно. Слава Богу, никто не заметил, что она совсем не вникает в их разговор.
В дверях появился дворецкий.
– Леди Флорингтон, – объявил он и отошел в сторону.
Худощавая дама в годах, в·чудовищном малиновом тюрбане на голове появилась в дверях.
– Прошу извинить, – сказал Хаверфорд и, не закончив свой рассказ, поспешил к вновь прибывшей леди и поцеловал ее в щеку. Они обменялись приветствиями.
– Это тетушка графа, – шепнула Генриетта дочери. – Она чуть-чуть не в себе, но он ее обожает, поэтому тщательнее выбирай слова, когда будешь беседовать с ней.