Привязав лошадь неподалеку, Быстрый Ветер подкрался к заднему окну и заглянул в дом. Уже совсем стемнело, и где-то в доме горел свет. Довольная улыбка тронула его губы, когда он увидел, что перед ним спальня. Окно удалось бесшумно открыть. Ему даже в голову не пришло побеспокоиться, что с ним будет, если его поймают. Он тихо проскользнул в темный угол комнаты.
Ханна приготовила себе холодный ужин, согрела чайник и села за стол. Трент Гилмор был так добр к ней, что снабдил ее запасом продуктов на те несколько дней, которые она должна была провести в форте. Он, наконец, получил разрешение полковника лично доставить вызволенную им из плена женщину в Денвер, и завтра утром они выезжают. Лейтенант объяснил свое намерение сопровождать Ханну желанием встретиться с мистером Харли и уведомить его о недопустимости нарушать закон, запрещающий превышение требований, оговоренных контрактами с завербованными работниками. Он собирался также предупредить хозяина, что и в будущем непременно проследит, как хозяин будет относиться к спасенной им женщине.
Конечно, Ханна не была настолько наивна, чтобы не понимать, какие именно чувства питает к ней Трент. Его не останавливало и то, что она принадлежала индейцу. Трент казался очень милым человеком, но что-то смущало Ханну. Она не могла полюбить ни одного мужчину, потому что ее сердцем уже властвовал Быстрый Ветер. Никогда ей не забыть тех жарких объятий. Если б можно было попрощаться с ним и сказать, что никто не займет его место в ее душе! Но по велению Красного Облака пришлось уехать, не увидев мужа.
Ханна вымыла и убрала тарелки, радуясь, что капитан Кун позволил ей пожить в своем доме. Взяв лампу, она пошла в спальню. Ханна испытала смутное беспокойство и остановилась на пороге. Лампа освещала лишь часть комнаты, все остальное терялось в темноте. Ее чувства обострились до предела, по спине пробегали мурашки, нервы были напряжены. Она подняла лампу повыше, но дальний угол комнаты осветить не удалось. Ничего подозрительного не было.
— Должно быть, мне показалось, — громко сказала она сама себе, поставив лампу на столик у кровати.
Ханна прошла к умывальнику и вымыла лицо и руки, потом стала медленно, с трудом, расстегивать пуговицы на спине. Две верхних легко выскользнули из петель, но с нижними справиться было непросто.
Быстрый Ветер наблюдал за Ханной, восхищаясь, сколь очаровательно она выглядит в ситцевом платье, облегающем стройное тело. Он пренебрежительно искривил губы, понимая, что, должно быть, Гилмор купил ей эту одежду. Два беззвучных шага — и он оказался у нее за спиной. Разведя ей руки в стороны, Быстрый Ветер расстегнул две оставшиеся пуговицы.
— Ой! — Ханна обернулась, колени у нее подогнулись.
Он попридержал ее за плечи, не позволяя упасть.
— Быстрый Ветер! Что ты здесь делаешь? Красное Облако рассказал тебе, что случилось?
Губы Быстрого Ветра плотно сжимались, когда он произносил:
— Рассказал. Почему ты лгала, Воробышек? Почему сказала синему мундиру, что я насиловал тебя и плохо с тобой обращался?
От удивления Ханна открыла рот.
— Я? С чего ты взял? Я никогда не говорила ничего подобного!
— Твой язык лжив, — его серые глаза сверкнули гневно, руки сжали ей плечи, Ханна вскрикнула от боли. — Почему? Почему ты так ненавидишь меня, Воробышек?
— Ненавижу? Я не хотела уезжать! Спроси у Красного Облака, он расскажет тебе, как все было на самом деле. Я… я вовсе не испытываю к тебе ненависти, Быстрый Ветер.
— Я уже говорил с Красным Облаком.
Ханна облегченно вздохнула:
— Тогда ты знаешь, что я уехала не по своей воле.
Гневное выражение его лица испугало ее.
— Мне сказали обратное.
— Но Красное Облако…
— …утверждает, что ты хотела уехать.
— Если ты поверил в эту ложь, почему ты здесь?
В лице Быстрого Ветра не было ни малейшего признака нежности, только сила, решительность и жестокость, а в горячей глубине серебристо-серых глаз заметила желание покарать, отхлестать, наказать, отплатить за обман.
Он пристально смотрел на Ханну, не зная, что ответить. Быстрый Ветер показался сейчас ей диким зверем, заключенным в клетку, опасным, если его разозлить. Он сдернул платье с ее плеч, обнажив руки.
— Что ты делаешь?
— Беру то, что принадлежит мне по праву. Думаю, твой лейтенант не станет особо возражать, если мы с ним поочередно будем овладевать тобою.
Ханна задохнулась от возмущения, решив, что Быстрый Ветер сошел с ума.
— О чем ты говоришь? Между мной и Трентом ничего нет! Он хороший человек и мне сочувствует, несмотря на то, что все вокруг думают обо мне черт знает что.
Еще один рывок — и платье упало к ногам Ханны. Быстрый Ветер приподнял жену и отбросил платье в сторону, потом снова опустил Ханну на пол и удивленно уставился на нижнее белье.
— Белые женщины мучают себя слишком большим количеством одежды.
Развернув Ханну лицом к себе, он занялся шнуровкою корсета. Завязки не поддавались, и он просто-напросто разрезал их ножом. Освободив ее тело от странной одежды со стальными пластинками, вшитыми в бока, он с любопытством оглядел диковину.
— Что это такое?
— Корсет. Все воспитанные женщины носят корсеты. Это придает их телам приятные формы.
Подняв нож, Быстрый Ветер разрезал корсет пополам и швырнул туда, где валялось платье. Ханна испуганно вскрикнула.
— Твое тело и так приятно, тебе ни к чему корсет.
Ханна покраснела, смутившись. Было очевидно, Быстрый Ветер желает наказать ее, и что бы она сейчас ни сказала, он все равно будет непреклонен. Ханна не понимала, зачем солгал Красное Облако, не подозревала, что Пятнистая Лань приложила к этому руку.
Взгляд Быстрого Ветра скользнул по оставшейся на Ханне одежде. После того, как были уже сняты платье и корсет, тело еще прикрывали сорочка, нижние юбки, чулки, туфли. Он сдернул сорочку, полетевшую к платью с корсетом, и принялся снимать юбки. Ханна схватила его за руки.
— Подожди, нам надо поговорить.
— Мы уже поговорили.
— Тебе не в чем меня обвинять. Почему ты мне не веришь?
— Ты белая.
— Ты тоже.
Быстрый Ветер проворчал что-то неразборчивое и отвел ее руки. Стараясь не встречаться с ней глазами, он развязал шнурок, и юбки скользнули по бедрам вниз. Быстрый Ветер затаил дыхание, не отводя глаз от треугольника огненных волос между ее ногами. Потом он поднял голову и заглянул ей в лицо. От грозного выражения его глаз Ханна похолодела, душа наполнилась невыразимым ужасом. Она неосознанно отшатнулась в сторону двери.
— Убежать совсем голой — не слишком хорошая мысль, Воробышек!
Ханна остановилась, не сводя с него глаз.
— Я должен был бы избить тебя, ты это понимаешь? Или отрезать тебе язык, чтобы он больше не мог врать.
— Не говори со мной так! — воскликнула Ханна.
Он подхватил ее и бросил на кровать. Медленно, неторопливо Быстрый Ветер стал раздеваться, оглядывая соблазнительные изгибы обнаженного тела.
— Все должно было случиться иначе, Быстрый Ветер, — произнесла Ханна.
Казалось, у него было твердое намерение причинить ей боль. Он встал рядом с ней на колени и положил ладонь на ее грудь, ощущая бешеное биение сердца под своей огрубевшей рукой.
— Ты не можешь себе представить, как я стремился вернуться к тебе и увидеть, что ты ждешь меня в нашем вигваме. Я понимал, ты сердишься из-за второй жены, Пятнистой Лани, которую мне навязали, но надеялся суметь как-то успокоить тебя. Узнав, что ты уехала, я был вне себя от горя. Я думал, тебя заставили покинуть деревню, пока не расспросил Красное Облако и он не сообщил мне совсем иное. И мне захотелось убить тебя, когда я узнал, что ты жаловалась синему мундиру, будто я насиловал и бил тебя.
У Ханны перехватило дыхание, она представила себе глубину переживаний Быстрого Ветра. Почему же ему не сказали правду?