— Пожалуйста, уходи, Быстрый Ветер! Ты не понимаешь? Мы не можем быть вместе.
— Быстрого Ветра больше нет. Меня зовут Райдер Ларсон. Скажи мое имя, Ханна.
— Райдер.
Луна уже стояла высоко в небе, ее свет заливал постель, освещая его лицо и тело. Облик Райдера был столь притягателен, что невозможно было отвести взгляд. Пристальный, неотступный взор серебристо-серых глаз пленял и притягивал.
Не дрогнув, Райдер встретился глазами с Ханной. Его взгляд скользнул с ее лица на губы, полные и манящие. Целовать сладкие женские губы — обычай белых.
— Скажи мое имя еще раз.
— Райдер.
Низко склонившись над лицом Ханны, он смотрел, как шевелятся губы, потом прижался к ним ртом, отдавая ей огонь и жар своей страсти и требуя ответного пыла. Он неистово целовал ее, проникая в сладостную глубину рта. Райдер застонал, теряя самообладание и прижимая женщину к постели, чтобы не дать ей отстраниться.
Ханна едва успела опомниться от прерванного поцелуя, как восхитительные прикосновения его языка к чувствительным кончикам сосков заставили ее потерять голову. Она вздрогнула и вскрикнула, отдаваясь упоительным ощущениям, которые уже и не надеялась когда-либо испытать вновь.
— Ты все еще хочешь, чтобы я ушел, Воробышек?
Сердцем она отвергала слова, срывавшиеся с ее губ:
— Да, ты должен уйти! Ради своего же блага должен уйти.
— Ради своего блага? — проговорил он, мрачно усмехнувшись.
Он снова опустил голову, осыпав нежными поцелуями ее живот. Горячее дыхание опалило нежное лоно.
— Нет, вот это для моего блага!
Она лишь мотала головой, не в силах отказаться от изумительного наслаждения, которое ей дарил этот необыкновенный мужчина. Сами по себе ее бедра приподнялись, умоляя о более глубокой ласке. Райдер поднял глаза и посмотрел на Ханну так властно, что она в душе содрогнулась. Он развел ее ноги и склонил голову. Ханна запустила пальцы в густые черные волосы и почувствовала движение языка. Ее спина выгнулась, когда возлюбленный коснулся трепещущих складок, таивших в себе средоточие наслаждения.
Язык Райдера дерзко ласкал ее. Невероятный жар и восторг нарастали, она растворялась в блаженстве. Ее возбужденное тело содрогалось в волнах наслаждения. Райдер поспешил освободиться от одежды. Затем он приподнял ей бедра, и Ханна обвила его ногами. Он вонзился в нее, мучимый безумной жаждой, которую могла утолить только эта женщина.
Горячее прерывистое дыхание овевало губы Ханны, в то время как он выходил из нее и врывался снова. Ее желание было столь же велико, как и его страсть. Обладание казалось безудержным, стремительным — все чувства, мысли и силы сосредоточились там, где соединялись тела. Стоны, крики страсти Райдер заглушал поцелуями, погружаясь в Ханну все глубже и глубже, снова и снова… Могучее тело дрожало от возбуждения. В момент его наибольшего экстаза она прижалась к нему и почувствовала, как и ее тело отзывается взрывом блаженства.
— Райдер, — имя слетело с ее губ со вздохом удовлетворения.
— Угодил ли я тебе?
Помолчав, она сказала:
— Ты знаешь, что это так.
— Лучше ли я твоего лейтенанта?
Ханна притихла.
— Зачем ты разыскал меня? Скорее всего, последний раз мы вместе.
Райдер замер.
— Последний раз? Ты моя жена!
Панический страх охватил Ханну.
— Нет! Мы не можем быть вместе! Наш брак — не по закону. Почему ты не можешь понять, как это все не понравится Тренту? — Ханна и не представляла себе, насколько ужасно прозвучат ее слова.
Райдер приподнялся на локте и глянул на жену, его лицо окаменело, глаза стали ледяными.
— Я понимаю. Великолепно понимаю. Конечно, моя жена должна угождать своему любовнику.
— Если я не буду его слушаться, то он…
— Что — он?
— У него есть доказательства и улики, из-за которых ты снова попадешь в тюрьму.
Глаза Райдера сузились.
— Он тебе угрожал?
— Н-нет, к-конечно, нет.
Зная, каким безрассудным и вспыльчивым мог быть Быстрый Ветер, Ханна боялась сказать ему правду. Гордость Райдера пострадала бы, если бы он узнал, что она его защищает.
— Пусть Гилмор делает, что хочет. Я его не боюсь. Одевайся. Я решил взять тебя с собой.
Быстрый Ветер должен был бы сам удивиться своим словам, но Райдер не удивился. Узнав, что Ханна и Гил-мор любовники, он захотел наказать жену, но как только обнял ее, все намерения рухнули. Конечно, это бессмысленно, но в глубине души Райдер понимал, что единственной причиной, из-за которой он оставил прежнюю жизнь, было стремление вернуть себе то, что ему по праву принадлежало. А Воробышек принадлежала ему, сколько бы мужчин ею не обладало!
Ханна упрямо сжала губы.
— Я никуда не пойду.
— Ты любишь Гилмора?
«Нет! Нет! Я люблю тебя!» — безмолвно кричало ее сердце.
Райдер, прищурившись, смотрел на жену, затем вытащил за руки из постели.
— Одевайся!
Протестующий крик Ханны замер, не успев вырваться, потому что в дверь постучали.
— Ханна! С тобой все в порядке? Мне послышался мужской голос!
— Мистер Харли! — прошептала Ханна, бросая на Райдера испуганный взгляд.
— Ханна? Ты меня слышишь?
Ручка двери задергалась, и Райдер порадовался, что Ханна догадалась запереть дверь.
— Ответь ему!
— Все в порядке, мистер Харли. Мне приснился дурной сон.
Ручка снова задергалась.
— Впусти меня, Ханна! — в голосе слышались мягкие льстивые нотки. — Дай мне утешить тебя. Я часто думаю о тебе с тех пор, как умерла жена. Мы могли бы ночами доставлять радость друг другу.
— Негодяй, — пробормотал Райдер еле слышно. — Еще один из твоих любовников? — от сделал шаг к двери.
— Нет, Райдер! Не выкидывай никакой глупости! Я сейчас отправлю его спать.
Вдруг ключ выпал из замочной скважины. Харли запасным ключом открыл дверь, и она распахнулась. На пороге появился пожилой мужчина с лампой, осветившей комнату и двоих обнаженных молодых людей. На лице Харли отразилось потрясение.
— Ах ты сука! Как ты смеешь принимать клиентов за моей спиной? Я должен получать свою долю и самолично попробовать товар, — он повернулся к Райдеру. — Одевайся и убирайся вон! В следующий раз, если захочешь переспать с этой шлюшкой, обращайся ко мне. А сейчас заплати-ка за полученное удовольствие, — он протянул руку.
От ярости красные точки заплясали перед глазами Райдера. Он ненавидел Харли не только за плохое обращение с Ханной, но и за то, что хозяин предъявлял на нее права. Метнувшись к двери, он прыгнул на мерзавца. Харли помертвел, понимая, какой сильный у него противник. Он не был храбрецом, и решил, что отступление будет самым мудрым выходом из положения. Резко повернувшись, Харли обратился в бегство. Керосин из лампы выплеснулся на коврик, на который мгновение спустя полетела и сама лампа. Истрепанный коврик сразу же загорелся. Воспользовавшись замешательством, Харли ринулся вниз по лестнице, однако, нога, еще плохо гнувшаяся после перелома, неловко подвернулась, и, махая руками, Харли полетел с лестницы головой вниз, на площадке второго этажа схватился было за ступеньку, но, не удержавшись, скатился вниз и ударился головой о медные прутья ограждения.
— О, Боже мой! — Ханна в ужасе замерла, в то время как Райдер сбивал пламя одеялом.
— Оставайся здесь, — рявкнул он, потушив огонь.
Райдер спустился по лестнице. Пока он не вернулся, ничто не нарушало тишину. Когда Ханна услышала его шаги, она спросила:
— Что?
— Он мертв, — сообщил Райдер безо всякого сожаления. — Так этому мерзавцу и надо! Одевайся. Пойдем отсюда.
Но это уже было невозможно. Суета у входной двери заставила их броситься к одежде. Раздался мужской голос: