– Вот черт, – он разжал ладонь, которой поймал лезвие.
Кровь.
– Пожалуй, стоит вернуть тебя Слоуну. Пусть сам с тобой разбирается. Два психопата. Просил же не доставлять мне проблем, – бормотал «пират», бесстрастно рассматривая на удивление глубокую рану.
Только не Слоун…
Капитан поднялся и выудил аптечку из верхнего ящика комода.
Нужно что-то сделать.
Ещё прежде, чем успела подумать, я вскочила на ноги и, выхватив из рук мужчины чемоданчик с медикаментами, взяла его ладонь в свою.
Надо постараться. Может однажды я смогу получить путевку на свободу?
– Не нужно, – холодно отозвался он, где-то на две головы выше моей, – сам разберусь, – оттолкнул меня и присел на кровать.
Так не пойдёт.
Я опустилась на колени и снова поймала его руку.
Казалось, капитана смутила моя неожиданная перемена, потому что он, будто растерявшись, расслабил кисть, позволяя мне обработать рану.
Что-что, а покорность изображать я умела отлично. Несмотря на то, что мои руки тряслись, я принялась изучать глубокий порез.
Я чувствовала вопросительный взгляд на своей макушке, но не отрывала глаз от его руки. Огромная грубая ладонь. Пальцами я ощущала обветренную морским бризом шершавую кожу.
– Если хочешь, чтобы я тебя оставил, придётся подчиниться, – холодно сказал хозяин, – я не животное, но и бесполезные подарки не люблю. Если мне не будет от тебя никакой выгоды, то я просто верну тебя Слоуну, – его рука вдруг коснулась моей щеки, – Не плач. Я не из тех, кого можно так просто разжалобить. Даже если я посажу тебя в катер и отправлю на сушу, думаешь, пройдёт много времени, прежде чем он разыщет тебя? Он же психопат с наркозависимостью.
В его ладонь вдруг упала слеза. Черт! Я даже не поняла, что снова плачу.
Этот дьявол прав. Слоун ненормальный, он не оставит меня. К тому же, мне было доподлинно известно, что его компания держит большинство портов этого побережья. Так что далеко уйти мне не удастся.
Кроме того, на земле я уже умерла.
Меня там совершенно никто не ждёт. Даже за помощью обратиться не к кому, не говоря уже о документах.
– Мне нет до тебя никакого дела. Как и до него, – его голос звучал отстраненно, – можешь сама выбрать свою участь.
Он будто знал о моих мыслях.
– Вернуться к Слоуну, – от одного упоминания меня передернуло, видимо почувствовав это, он продолжил, – сесть на катер и предпринять попытку побега. Я бы мог даже подкинуть тебе деньжат, лишь бы ты не доставляла мне проблем. Только вот лучшее, что с тобой будет, даже если тебе удастся прорвать оборону порта, это гниение в подземке с бомжами. Не имея документов, и представлений о реальном мире, ни одного человека, готового тебе помочь, да элементарно, не имея личности, – он так буднично рассуждал о моей проклятой жизни, о безнадежных перспективах, что мне стало тяжело дышать.
Это были мои мысли, но в моей голове они звучали истерикой. Он же, спокойным тоном разложил все по полочкам.
– Дыши, девочка, дыши.
Это не было похоже на насмешку или издевательство, казалось, он правда предоставляет мне выбор, лишь бы избавить себя от лишних проблем.
– Ты можешь попытаться убить себя ещё раз, и ещё много раз, пока не добьёшься успеха. Но тут я придерживаюсь философии: пока мы живы в наших силах что-то изменить. Смерть ничего не решает. Ты не сможешь вкусно поесть, – он кивнул на пустой поднос, – напиться, в конце концов, заняться сексом. Ты лишишь себя всех удовольствий разом. В том числе и удовольствия иметь шанс отомстить…
Это прозвучало многообещающе. Его слова показались сейчас обнадеживающими. Он будто подкинул мне идею смысла жизни.
– Ну и крайний вариант: остаться со мной.
Может он искусный манипулятор, но я уже знала что выберу, ещё до того, как он это произнёс.
– Только не доставляй мне проблем, – он тоже знал, что я выбираю, – Я это не люблю, – его голос звучал лениво, – я дам тебе время восстановиться, но рано или поздно, тебе придётся стать для меня полезной.
Я догадывалась, о какой полезности идёт речь. И все же машинально кивнула…
– Элизабет, – я вздрогнула и от неожиданности подняла на него глаза, – думаю, Элли будет достаточно. Не советую привыкать к моей доброте, она выветрится из меня вместе с бурбоном уже к утру, – он отнял руку, теперь уже перемотанную бинтом, – в твоих интересах не шататься по кораблю. Я оставлю тебя в своей каюте, по доброте душевной, здесь безопаснее. Ну и потому, что моя женщина всегда должна быть готова принять меня, – он недвусмысленно приподнял бровь.