Сури, я бы помог, но меня не пустят в женскую казарму, — смущенно пробормотал Латус. — Особенно меня.
Я понимающе усмехнулась, спрятала клинки и примирительно стукнула кулаком ему в плечо. Подхватив пожитки, бегом рванула к длинному, одноэтажному песочному зданию, стоящему параллельно к такому же серого цвета.
Комендант общежития, крупная, гладко зачесанная женщина в обтягивающем могучую фигуру форменном платье, прочитав записку, окинула меня оценивающим взглядом и не торопясь повела в хозяйские закрома. В небольшой каморке, состоящей из шкафов, расположенных вдоль трех стен и небольшого стола, на свет появились два комплекта оливковой формы, две белых блузки, два черных спортивных костюма, черные высокие сапоги, спортивные тапочки, белье и гигиенические мелочи. Нагруженная добром, я отдувалась, сдерживаясь от лезущего в нос запаха нафталина. Достав теплый серый плащ, она встряхнула его. Не успев отвернуться, я получила пылевой разряд в лицо. В носу засвербело, и я, не сдержавшись, от души чихнула, забрызгав стоящую передо мной женщину, за что была послана к рахам для увеличения их популяции извращенными способами и к кастелянше за постельным бельем.
Нет, это верх хамства! Сами развели пылищу, а к рахам должна идти я?! Сумасшедший дом! Или психиатрическое отделение, претворяющееся школой!
Худосочная девица, гордо именуемая кастеляншей, придирчиво разглядывала мою припорошенную пылью фигуру, погребенную под ворохом одежды, и щедро добавила комплект белья в веселый горошек.
Натыкаясь на стены, я осторожно брела в спальню. Дежурная открыла передо мной двери, пропуская вперед.
Длинная комната с дорожкой, заглушающей шаги и рядами коек вдоль нее. Я насчитала три с каждого края. Между кроватями стояли столы и шкафы. С удивлением отметила, что казарма выглядела гораздо уютнее моей келье в обители. Помимо ковровой дорожки, на столах стояли настольные лампы и приборы для письма, окна закрывали зеленые с вышивкой занавески, изумрудные покрывала и цветы на подоконниках завершали картину. Две девушки спали. Спорящая до моего появления парочка брюнеток отвлеклась и с интересом разглядывала новенькую. Каштановая шатенка с короткой стрижкой вязала шарф, усердно шевеля губами, считая петли. Спиной ко мне свернулась калачиком худенькая блондинка, увлеченно читая книгу.
— Ты новенькая? Из какой группы? — кареглазая спорщица улыбнулась, представляясь:- Я Магда. Это Ирма. Мы из «Алой смерти».
— Сури. Меня определили в «Золотые шевроны», — сгружая на крайнюю от входа кровать ворох одежды. — Чем различаются две группы?
— «Золотые шевроны»- личная гвардия князя. Элита. Мы же Войска Быстрого Реагирования. Подробнее узнаешь на занятиях, — Магда скинула домашний халатик и потянулась в шкаф за формой. — А еще есть «Стальные сердца» и «Серебряные молнии». Последние — менталисты. С ними лучше не связывайся. Переодевайся. Идем на ужин.
— Может, их разбудить? — я кивнула на спящих девушек, с сомнением разглядывая белые широченные труселя.
Сама носила крохотные трусики собственного изготовления, в которых удобно высоко задирать ноги, отрабатывая удары. Отложив белье, взялась за форму. Тонкие штанишки плотно облегали бедра, не оставляя места для фантазии. Шелковая коротенькая, приталенная рубашка, едва прикрывала живот. Поверх нее полагался короткий доломан, с воротником стоечкой и рядом золотых пуговок. Напротив сердца красовалась золотистая эмблема щита с алой короной. Наряд был хорош одним, он совершенно не сковывал движения. Для контактного боя самое оно.
Но ощущала себя в нем совершенно раздетой. Подумав, расплела волосы, спускавшиеся ниже талии, пытаясь хоть так прикрыть ягодицы, обтянутые тонкой тканью штанов.
Странно, для таких штанишек подобрано такое неудобное белье! Словно тот, кто подбирал, надеялся, что девицы вообще от трусов откажутся!
— По уставу длинные волосы убираются в косы, — глядя на мои ухищрения, насмешливо предупредила Магда, без проблем облачившаяся в схожую форму. Лишь белая эмблема с алым черепом отличала ее от моей.
— Кто придумал такой откровенный наряд для кадетов? — возмутилась я, крутясь перед большим зеркалом, заплетая косу. — У мальчишек такая же срамота вместо формы?
Непривычно было видеть себя во весь рост, а не кусочек лица как в моей келье в обители. Теперь я могла сама оценить свою внешность. А улучив момент, когда никого не будет в спальне, рассмотреть татуировку на спине.
— У мальчишек обычная форма, китель и обычные брюки, — подала голос пухленькая Ирма, недовольно разглядывающая себя со спины. — Наш директор и его брат холостяки. Ищут свою половинку. Идея дизайна принадлежит кому-то из них. Под такой формой ничего не спрячешь. Сразу видно, на что девица богата.
— А женятся, дизайном жены станут заведовать, — откликнулась тоненькая, прозрачная Рутт, закрывая книгу. — Ходить тебе, Ирма, в сером, безразмерном балахоне.
— А я не отказываюсь, — недовольно буркнула девушка. — Такую попу, как у меня лучше в балахон прятать.
— Скоро физические нагрузки начнутся, Йонас никому не спустит. Все враз фигуристыми станут, — со смешком пообещала Магда, проводя руками по крутым изгибам бедер. — Хотя тебе-то, Сури, переживать не стоит, у тебя с фигурой порядок. Рутта, ты с нами на ужин?
— Конечно, — отрывисто ответила худенькая блондинка, натягивая коротенькую курточку с золотистым щитом.
Глава 15
Глава 15
Пока девушки прихорашивались, я убрала на вешалки в шкаф одежду. Подальше затолкала уродское белье, дав себе слово перешить его на свой вкус. Выпавшую трофейную рыжую прядь сунула в карман, посмеиваясь над нелепо проигравшим Латусом.
Когда все собрались, мы разом побежали в главный корпус. По мощенной плитами дороге, окруженной ровными газонами с короткостриженной травой, в столовую тек горластый ручеек из кадетов других казарм. То и дело слышались радостные возгласы приветствий, шуточки и взрывы смеха. Я прислушивалась, впитывая новые звуки и ощущения, начиная себя чувствовать частью чего-то нового, интересного. Внутри радостно екало. Мне казалось, я попала на свое место, в свою среду. Теперь я буду среди активных, ярких, а не сонных, как весенние жужи монахинь. Смогу поучиться у других и показать себя.
Довольно улыбаясь, слушала гомон, забыв о недовольстве своей форменной одеждой, на которой никто внимания не заострял. Неожиданно в глазах потемнело, чья-то рука сдавила горло захватом, а правую руку выкрутили назад.
— Сури, я тоже могу применять грязные приемы, — зашептали губы Латуса, задевая щеку. — Один — один, моя хитрая.
Внутри все вспыхнуло от негодования и азарта. Решение пришло мгновенно. Я чуть повернула голову, и его губы поймали мои. Сначала замерли в неожиданности, а потом привычка заставила отдаться поцелую. Отвечая ему, почувствовала, как ослаб захват рук, парень совершенно потерял бдительность. Вырвав затекшее запястье, двинула локтем под дых и каблуком по колену. Не сильно, но ощутимо. Охнув, Латус, отскочил и согнулся, грязно выругавшись. Кадеты засвистели и засмеялись. Девушки тут же окружили красного от злости рыжика, утешая.