Слуга вышел, лорд Вильгельм продолжил:
— И сегодня же вечером на балу, даному по случаю празднества я объявлю день свадьбы.
Латифа стояла окаменев. Она знала, сейчас разразится скандал. Предчувствие её не обмануло.
— Мне есть что сказать в защиту короны, мой сын.
Драконесса говорила голосом, от которого у Латифы бежали мурашки.
— Каждый, кто скажет сейчас слово против моего решения, должен понимать свою ответственность, — перебил её дракон.
— Мои слова имеют доказательства. Их будет достаточно, чтоб меня выслушать. — Драконесса не отступала.
— Я перепроверю каждую букву ваших доказательств.
Лорд Вильгельм не шутил. Напряжение клубами перекатывалось между говорившими, они собирались в огромную кучу, взрыв был неминуем.
— Я прошу вашего брата, Микеля, предоставить вам доказательства и объявить о наших сомнениях, дорогой сын.
— Я позволю сказать вам о сомнениях. Предупреждаю: наказание для виновного неотвратимо.
Микель выступил вперёд:
— Лорд Вильгельм, брат. Сообщаю, что женщина, которую вы решили взять в жёны неверна вам.
Повисла гробовая тишина. Слышно было, как потрескивают свечи в верхних канделябрах. Латифа потеряла ощущение реальности. У неё пол качнулся под ногами.
Она услышала, как зарождается рык в мужчине, который только что обещал взять её в жёны.
— Сегодня принцесса Латифа совершила побег, была поймана стражей и если бы я чудесным образом не оказался рядом, возможно, была бы обесчещена солдатами.
Микель выдержал театральную паузу, продолжил.
— Но не это главное. Она подтвердила в присутствии стражи, что знакома с неким господином Кассио, работорговцем. И бежала именно к нему.
Опять пауза. У Латифы горела кожа, ей всё труднее становилось дышать. Холодом заполнило грудь, цепкой пятернёй страха сдавило горло.
— У меня есть доказательства любовной связи принцессы Латифы с Кассио. Вот они!
Микель протянул свёрток в пергаментной бумаге.
Лорд Вильгельм больно схватил Латифу за плечо, повернул к себе лицом, грозно прорычал:
— Ты была любовницей Кассио?!
Глава 16
— Ты любовница Кассио? — вопрос громом поразил Латифу до самых пят.
Она пыталась отступить, но пятерня Вильгельма крепко сжимала плечо девушки, а глаза дракона угрожающе ждали ответа.
— Нет! — Откуда у бедной Латифы взялись силы, она и сама не знала:
— Я ничья не любовница! Я девушка, девица. У меня никогда не было связи с мужчиной!
Латифа уже рыдала. Самообладание покинуло её, свои следующие слова она выкрикивала через слёзы:
— Да! Я хотела убежать. Единственный человек, который смог бы мне помочь — это Кассио.
Только он знал землю, где находится мой мир. А я не помню, ничего не помню из того похищения. Вот я и хотела узнать, как мне убежать отсюда домой!
Латифа горько плакала.
Страх сменился разочарованием, обидой. Её полностью разрушило чувство несправедливости.
В зале висела тишина, нарушаемая всхлипами бедной девушки.
Она размазывала ладошками слёзы по щекам. Взяла себя в руки и еле выговаривая слова через прорывающиеся рыдания, договорила:
— Вы украли мою жизнь, господа, заточив здесь, вместо того, чтоб вернуть отцу. А теперь пытаетесь лишить меня чести, заподозрив в прелюбодеянии.
Вам удалось растоптать моё сердце. Но уважение осталось при мне.
— Но отчего ты бежала, Латифа? Что тебя заставило сделать такую глупость, если не связь с мужчиной?
— Угроза моей жизни. — Латифа сжала кулачки, взвилась натянутой струной.
Женщины этого дворца не скрывают своей ненависти ко мне. Открыто демонстрируют презрение. Даже фрейлины усмехаются над моей неловкостью. А вчера на чаепитии меня хотели отравить.
— Микель, брат мой, вы хотели предъявить доказательства. Вы можете это сделать сейчас.
Вильгельм развернулся к младшему брату, брови злыми турецкими саблями нависли над его глазами.
Микель важно, смакуя событие аккуратно распаковал бумагу, достал …сари. Кремовое, вышитое по борту малиновыми цветами и облитое блёстками.
— Эту ткань купил работорговец, пират Кассио, и велел передать своей женщине в подарок. Это может подтвердить торговец тканями.
Лорд Вильгельм не отреагировал на заявление брата. Вернее отреагировал не так как все ждали. Убийства принцессы на месте не последовало. Столб пламени не вырвался из дракона наружу и не испепелил полдворца.
Дракон не соорудил погоню за проходимцем-работорговцем, пытавшимся обесчестить его добычу.