Все внутри меня говорит, что я должен игнорировать ее просьбу, пощадить жизни людей. Они заслуживают не меньше, чем смерть от огня. Но взгляд в ее глазах говорит, что если я сделаю это, если убью их, она никогда не простит меня за это.
Меня не должно волновать, будет ли у меня ее прощение или нет. Меня не должно волновать, что она думает обо мне. Я ее хозяин, и она мой раб. Я - монстр, и она - наивное, невинное существо, которое каким-то образом забрело в мои лапы.
Но взгляд в ее глазах, заставил меня пощадить ее жизнь после того, как она спасла мою. Как будто она отказалась от надежды. В чем? Не знаю. Но мне не нравится это. Насколько я согласен со своим внутренним зверем, мне не нравится, что я тот, который заставляет ее чувствовать себя таким образом.
Так что я отступаю к своей основной форме. Сжимая руку на ее руке, я безмолвно направляю ее обратно к воздушному крейсеру.
Глава 9. Сила
Двадцать шесть детар прошло с тех пор как я стала пленницей дракона.
Время прошло так быстро, не могу поверить, что это было так давно. Более того, не могу поверить, что за это время я не нашла выход.
Хотя, если быть честной, не искала его, как планировала. Как должна. В такие моменты, когда я одна, окутана темнотой в моей комнате, вынуждена слушать слова этих людей с горного завода, в своей голове снова и снова.
Предатель. Предатель.
У меня был шанс покончить с этим. Или, по крайней мере, сделать борьбу людей намного легче, чтобы достичь нашей свободы. Я этого не сделала. Не в первый раз, я думаю о моих действиях. Если бы я позволила Терону умереть, я была бы свободна в этот момент и не была бы его рабыней.
У меня было несколько шансов забрать его жизнь, но я этого не сделала. Даже не хочу пытаться.
Вместо этого продолжаю свое предательское поведение, увлеченная им. Вспоминаю ощущение его рук на мне, когда он спас меня от нападения на горном заводе. Дав себе глупую надежду, что смогу достучаться до него, потому что он послушал меня, когда я умоляла не убивать людей.
Он этого не сделал, ни потому что ты попросила, а потому что от этого было бы больше неприятностей, чем того стоило.
За время, что я узнала Терона - поняла, что он не из тех, кто делает бессмысленные решения или действия. Он был воспитан, ненавидеть людей. Он не пощадил их жизни, потому что у него внезапно появилась совесть.
Я сползаю с постели и встаю.
— Включить свет, — говорю я. Миниатюрная комната заливается светом.
Когда я надеваю чистую одежду, задаюсь вопросом, не потому ли я не сбежала. Я животное? Продала ли я свою свободу за ошейник, потому что это означает крышу над головой, мягкую кровать и еду в животе?
Если бы я все еще была свободна, до сих пор жила бы в лесу, по прежнему на грани голода или обезвоживания, борясь не только против природы, но страха обнаружения другими драконами андрасари, которые, возможно, не были бы так любезны со мной, как Терон.
Предатель!
Голос громче, чем когда-либо, но я заглушаю его, когда готовлюсь к ещё одному дню в качестве слуги моего врага.
Несмотря на то, что уже утро, еще темно. Мне нравится вставать рано, так как это была привычка, которую я приобрела, когда работала с Икконом в пекарне. Мы поднимались раньше солнца и делали так много выпечки, чтобы все было свежее для наших клиентов.
В пекарне часто так много работы. Здесь, в Андраке, у меня больше свободного времени, чем нужно, в качестве рабыни Терона. Я всего лишь экономка, попавшая в уже безупречный дом.
Максимум, что делаю - готовлю еду, которую он ест без единого звука благодарности. Не то, чтобы это меня раздражало, или что ожидала иного. Если бы я затаила дыхание в ожидании благодарности от Терона - умерла бы от недостатка кислорода.
Иногда он дает мне разные задачи, связанные с его работой, но ничего из этого не содержит важную информацию.
Думаю, это еще одна область, где я терплю неудачу для своих людей. Будучи рабом надзирателя Андрасары, я нахожусь в идеальном положении, чтобы собрать информацию, которая может помочь в восстании. Ещё одна вещь, которую я не делаю.
Также не могу, потому что Терон, обязательно держит двери в спальню и в офис запертыми.
У него есть впечатляющая библиотека и консоль. К моему удивлению, он позволяет мне пользоваться обоими, поэтому я трачу большую часть своего времени, читая или просматривая шоу.
У него значительная коллекция редких и старых книг. Даже книги, которые находились во владении первого поколения людей, ступивших на Рур.
Иногда я не чувствую себя здесь заключенной. Иногда даже забываю, что вокруг моего горла есть металлическое кольцо, делающее меня собственностью другого существа.
Неизбежно, Терон снова напоминает мне. Как будто также напоминает и себе.
Я только что закончила готовить завтрак, когда слышу звук его приближающихся шагов.
Мой разум тут же заполнен им. Я в этом чужом месте, которое имеет отношение к Терону. Часть меня возмущена тем, кто он и что сделал, пока другая часть замечает ширину его плеч в пиджаке, глубину его голоса, когда говорит, его чистый аромат, когда я рядом с ним.
Между нами есть нечто, похожее на химию, на тягу. Что-то мощное, что утолщает воздух, когда мы находимся в присутствии друг друга. Я часто убеждаю себя, что я параноик.
Но тогда бывают моменты, когда я случайно прикасаюсь к нему, когда передаю что-то, и восхитительная маленькая дрожь вьется по моему позвоночнику от прикосновения. Или, как его янтарные глаза темнеют, чтобы сжечь золото, когда он иногда смотрит на меня.
Снова и снова я должна убеждать себя, что неправильно понимаю вещи. Что он не смотрит на меня, время от времени так, как будто хочет поглотить.
В конце концов, я знаю об этих вещах, когда у меня была только одна поспешная, неожиданная встреча с мужчиной? Кроме того, я так же ценна для него, как утварь, которую положила рядом с его тарелкой. Я не более, чем инструмент для него, чтобы использовать, а затем выбросить, когда больше не смогу функционировать.
Он сидит за столом, где ему нравится сидеть и следить за каждым моим шагом. Наверное, потому, что он все еще подозревает, что я добавлю яд в его еду. Я поставила то, что приготовила для него, и возвращаюсь на кухню, чтобы прибраться.
Когда я закончила, он уже поел. Забрав использованную посуду, решаю попытать свою удачу.
— Могу ли я поехать в Йоа? — спрашиваю я, прибегая к искреннему и почтительному тону.
— Нет, — говорит он сразу. Он даже не поднимает свой взгляд с экрана планшета, когда строчит на нем.
Я нахмурилась. Я не ожидала положительного ответа, но он сказал нет с такой сокрушительной окончательностью, что это раздражает меня.
— Ты не хочешь знать, почему я хочу поехать в Йоа?
— Я знаю, что это уловка, чтобы отказаться от своих обязанностей раба.
— Это не так, — говорю я, хотя не буду врать, что это не приходило мне в голову. — Я хочу увидеть, что стало с моим домом.
— Тогда, возможно, тебе следовало бы вернуться, когда ты была в лесу, — он смотрит на меня с сердитым выражением лица.
Тогда я была бы мертва и не должна была бы терпеть тебя, будучи зачастую ублюдком.
Слова не покидают моего рта, но он смотрит на меня таким взглядом, как будто все-таки услышал их. Может быть, мое выражение показывает, насколько я не люблю его сейчас. Он отлично скрывает свои эмоции, но я буквально ощущаю их своим сердцем.
— Даже если бы я был достаточно глуп, чтобы удовлетворить твою просьбу, сейчас не самое подходящее время, — говорит он, когда встает. — Сегодня я уезжаю на конференцию в Секу.
— Когда ты вернешься? — И почему я чувствую себя разочарованным из-за новостей о том, что он уезжает?
— Через пять детар.
Пять дней в тюрьме?
Я нахмурилась.