Ответный поцелуй Терону, сердитый, яростный.
Просто потому что, наконец, сдаюсь, не означает, что мне это нравится.
Кому и зачем я лгу? Мне нравится, очень нравится...
И я ненавижу себя за это.
Ненавижу за это и его.
Все же, я хочу его не меньше.
То, что мы делаем, кажется неизбежным. Бороться с этим похоже на попытку сдержать ревущий огонь руками.
Его толстые пальцы трахают меня, а горячий влажный язык доминирует над моим. Хватаюсь за переднюю часть его пиджака, пытаясь оттолкнуть. Вместо этого я шире раскрываю свои ноги для него. Сжав кулаком пиджак, притягиваю Терона ближе, и он проглатывает мой стон удовольствия, словно моя капитуляция дает ему жизнь.
Ощущаю на своих губах его жаркое дыхание, когда он разрывает поцелуй. Терон мнет ладонями мою грудь, перекатывая сосок между пальцами. Влажный звук исходит от того, где другие его пальцы манипулируют мной по его воле.
Каждое поглаживание заставляет меня напрягаться, а дыхание ускоряется, вынуждая меня поднимать бедра, отчаянно жаждая финиша, который его пальцы обещают мне.
Мое тело натянуто и напряжено.
Он прав, что он мой первый. Я исследовала свое тело, но никогда не чувствовала ничего подобного раньше. Ко мне никогда никто так не прикасался. Возможно, он также прав, что будет моим единственным.
Но Терон замедляется до мучительных темпов, что заставляет меня дрожать от разочарования.
— Терон ... — Я задыхаюсь. Не узнаю этот голос. Не могу звучать так отчаянно. — Ты ублюдок ...
— Я не могу дать тебе то, что ты хочешь, если ты оскорбляешь меня. — Терон сжимает мою грудь и толкает третий палец в меня, растягивая, чтобы я вскрикивала и поднималась на цыпочках. Его рука, должно быть, промокла от того насколько я возбуждена. — Но я могу, если ты просишь об этом.
Я больше не могу думать правильно. Просто хочу освобождения.
— Ты хочешь, чтобы я сказала, пожалуйста?
— Нет, этого недостаточно. Ты можешь сделать лучше, чем это.
— Тогда ... пожалуйста ... — Я надавливаю на него бедрами. —... Пожалуйста, трахни меня.
Он убирает руку, чтобы снять пиджак. Когда наконец избавляется от штанов, хватает меня за талию и тянет на пол.
Его рот обрушивается на мой в голодном поцелуе, и я отвечаю ему с таким же рвением. Скольжу руками вниз по его рукам, лаская даже гребни чешуек на его коже.
Он содрогается от моего прикосновения, и я наслаждаюсь низким горловым стоном удовольствия, которое он издает. Я не знала, что у андрасари растет возбуждение от прикосновения к их чешуе.
Моя голова кружится со скоростью, с которой мы двигаемся. В один момент мы спорили о чем-то, в следующий мы на полу спутались воедино.
То, что мы делаем неправильно, даже запретно. Я человек, раб, а он королевский андрасари. Если нас обнаружат, таким образом, меня убьют и, возможно, Терона тоже, за нарушение идеологий его людей.
Мы должны быть врагами, так как мы оказались здесь? Почему его прикосновения ко мне не кажутся неправильными? Может быть, он прав, и мы оба прокляты.
Терон - гора твердой, горячей плоти между моими ногами и надвигается на меня. Его член лежит на моем животе, жесткий и теплый. Вес ... длина ... Я стараюсь не дрожать от страха быть неспособной принять его.
Он прикладывает руку к моей шее, и следует легкий щелчок. Ошейник ослабевает и отпадает.
— Я не хочу раба, — говорит он, когда разместил под углом свою длину возле моего скользкого входа и скользит в меня. — Я хочу тебя.
Погружаюсь в темноту с ним, и понимаю, что не хочу возвращаться к свету, если не могу взять его с собой.
Его губы парят над моими, проглатывая мой вздох, когда он наполняет, растягивает меня. Его так много, слишком много. Он должен выйти и толкнутся вперед, чтобы полностью проникнуть в меня.
Когда он это делает, моя спина выгибается от пола. Мои стенки сжимаются вокруг него, но нет выхода, нет мягкости. Его член твердый и неумолимый. Он собирается уничтожить меня.
И я буду любить каждую секунду моего разрушения этим могущественным принцем-драконом.
Терон страдальчески замычал, толкаясь в меня. Порывы его теплого дыхания щекочут мою ключицу. Этот клубок удовольствия, который он уже задел внутри меня перезапускает свою спираль. Он не нежный. Опираясь на локти, Терон берет меня грубо и с анималистическим отчаянием.
Меня опьяняет то, что я заставила этого волевого мужчину, лишится сдержанности. Среди других он сдержан до холодной точки. Но со мной он зверь, одержимый похотью и решимостью утвердить меня своей.
— Терон ... — Я задыхаюсь, дрожа под ним, мои ногти царапают его широкую, мускулистую спину. Я удерживаемая во власти своей кульминации, переполнена удовольствием и теплом прокатившимся через мое тело.
Ругань, стон удовольствия грохочущий в груди, Терон кончает внутри меня. Его плоть пульсирует, наполняя меня своим семенем. Я крепко сжимаю его, надеясь выдоить каждую каплю внутрь моего тела.
Невероятная волна ощущений и покалывающего тепла проносится через меня. Мое сердце скачет, когда я внезапно наполняюсь взрывами энергии. Они отличается от оргазма, но чувствуется так же удивительно.
Он прижимается носом к моей шее, его рука скользит вдоль моего бедра, лаская, что гораздо мягче, чем то, что мы только что сделали.
— Ты моя, навсегда моя, Сила. — Он говорил это тихо, как если бы намеревался сохранить слова у себя в голове и по ошибке сказал их вслух.
— Да, — шепчу я, слишком напугана, насколько верны слова, чтобы сказать их громче. — Да, Терон, я твоя.
Глава 16. Сила
Переспать с врагом, не должно быть невидимой линией, которую вы можете случайно пересечь.
Это должен быть высокий забор, покрытый ядовитыми шипами, чтобы удержать вас от восхождения.
Это ощущалось так правильно, когда руки Терона ласкали меня, когда его губы были против моих, когда он отрывисто сказал мне на ухо, что хочет меня, когда он довел меня до уровня удовольствия, о существовании которого я никогда не знала.
В тот момент мы забыли, кто мы должны быть друг другу.
Конечно, после того, как это было кончено, мы были вынуждены вспомнить.
Я погрязла в чувстве вины. Тем не менее, не сожалею, потому что это означало бы, что я сделала другой выбор, если бы получила второй шанс. Я бы не сделала. Позволила бы ему целовать меня, взять меня на полу и наслаждалась каждой секундой этого.
Хуже всего, я бы позволила ему сделать это снова.
И именно по этой причине чувство вины сжимает мою грудь и наваливается на плечи.
Я действительно предатель. Для себя и для моего народа.
В то время как Ксиа, все еще в тюрьме оплакивает казнь отца, я охотно позволила их принцу утвердить мое тело, как его. Несколько дней спустя его прикосновение по-прежнему является призраком на моей коже.
Я пытаюсь притвориться, что все нормально. Что я просто еще один завъет, оказавшийся на службе ее зевъена. Что когда закрываю глаза, не вижу голода в его взгляде, когда он нависал надо мной. Что не слышу его стона, когда он кончал внутри меня.
Что я не это имела в виду, когда сказала, что его.
Однако, если бы я думала, что Терон был ублюдком до того, что произошло между нами в ночь казни Шихонга, он действительно оправдывает это имя сейчас.
Стена, которой он обычно окружает себя, толще, выше и холоднее, чем раньше. Он либо резко критикует то, что я делаю для него, либо вознаграждает меня холодным молчанием.
Его неспособность взглянуть на меня, и его избегание быть в той же комнате, что и я слишком долго, является достаточным доказательством того, что, даже хоть я и не жалею, он несомненно это делает.