Сидя в главной комнате, я стараюсь обратить внимание на книгу, которую читаю. Терон в своем кабинете, и говорит с кем-то. Может быть, у него встреча? Его сердитый голос интригует меня. Оставив свою книгу, я приближаюсь к закрытой двери, когда его приглушенный голос становится более связным.
— ... сжигание деревень. Теперь они будут создавать оружие из всего того украденного руриума ... Это потому, что вы недооценили их интеллект. Они стали скоординированными, подождите одну минуту. У меня непрошенная аудитория.
О Боже. Я забыла, что у существ андрасари есть такая досадная способность - чувствовать ваш запах издалека.
Я была готова поспешно уйти, когда дверь резко открылась, и он поймал меня.
Мы удерживаем взгляд друг друга. Я застыла там, где стояла, мой мозг в замешательстве от слов.
— Неужели восстание усиливается? — наконец спрашиваю я.
— Это не твоя забота, человек, — холодно говорит он. — Вернись к тому, что ты делала, и держись подальше от этой двери.
— Мы теперь вернулись к «человек»?
Богиня свыше, мне нужна замена. Мне нужна новая пара губ, потому что мои неисправны, и явно имеют склонность доставлять мне неприятности.
Терон разглядывает меня с удивлением, как будто он не может поверить, что я осмелилась произнести эти слова. Честно говоря, я сама довольно поражена. Я сглатываю и заставляю себя говорить поспешно.
— Я просто хочу быть в курсе того, что происходит. Я не видела ничего, кроме этих стен с тех пор ... со времени казни Шихонга. — Смущение заливает мое лицо, как всегда, когда вспоминаю о том, что мы сделали после казни Шихонга, воспоминание врывается с легкостью.
Он смотрит на меня молча, и я сопротивляюсь желанию опустить взгляд. Наконец, мрачный вид решимости пересекает его черты. Как будто он пришел к какому-то решению.
— Тебе нужно уйти.
Я ненавижу себя, что вместо того, чтобы чувствовать радость от его слов, чувствую панику.
— Ты меня освобождаешь?
— Да, я освобождаю тебя от твоих обязанностей как моего зевъета, — говорит он, его голос лишен эмоций. — Ты будешь служить рабом в Андраке, а также проживать в местах, предназначенных для твоего вида. Собери все предметы, которые считаешь важными из своей комнаты, и уходи отсюда.
— Почему?
— Я твой хозяин, — усмехается он. — Ты будешь делать то, что я говорю без вопросов, раб.
Он говорил мне эти слова раньше бесчисленное количество раз, и они оставили меня равнодушной. На этот раз, они как удар под дых, задержав дыхание от шока, что это причиняет боль.
Я оборачиваюсь, прежде чем он может видеть слезы, потому что чувствую, нелепо плакать. Тратить слезы на него и без того плохо, чтобы позволить этому ублюдку увидеть их.
— Здесь нет для меня ничего важного, что мне понадобится, — говорю я холодно. — Пожалуйста, дай мне доступ к дверям, чтобы я могла сразу уйти.
Он произносит команду своей системе безопасности. С распрямленными плечами я выхожу из его квартиры, не имея понятия, куда мне нужно идти. Я вызываю лифт и еду на самый нижний этаж и только после того, как шагнула в мрачный коридор, поняла у меня есть возможность сбежать.
Я была существом, заключенным в тюрьму, так долго, что даже тогда, когда мой хозяин больше не хочет меня, я до сих пор подчиняюсь его приказам.
Эйин появляется в моем поле зрения, прежде чем я могу вернуться в лифт и сбежать из этого места.
— Почему ты здесь, Сила? — спрашивает она.
— Я ошиблась.
Пусть верит, что я имею в виду, что вышла не на том этаже. Она не знает, что ошибка, которую я совершила - день, когда прибежала к дракону, ревущему в лесу, так давно.
Она странно смотрит на меня.
— Ты хочешь, чтобы я отвела тебя обратно к Терону ...
— Нет, — резко говорю я. Затем смягчаю голос и натянуто улыбаюсь. — Это необязательно. Я больше не завъет Най Терона. Я сейчас на службе у Андрака.
Она смотрит на меня некоторое время и хмурится.
— Он все еще не сказал тебе?
— Сказал мне, что?
Она качает голову, сверкая быстрой улыбкой.
— Просто говорю вслух. Ничего касающегося тебя.
Я ей не верю. Такая дружелюбная, Эйин все еще является сестрой Терона. Если она похожа на своего брата, чьи темпераменты меняются так же часто, как ветер меняет направление, было бы глупо оспаривать ее слова.
— Поскольку ты, кажется, не знаешь, что делать, ты хочешь работать со мной в лазарете в течение дня? — спрашивает она. — Есть еще много раненых людей с боя, который произошел после казни Шихонга. — Ее черты становятся мрачными. — Его дочь тоже помогает столько, сколько может.
Ксиа. В ту ночь я глупо пообещала ей, что помогу освободить ее отца, в последний раз, когда ее видела. Я бы не хотела столкнуться с ней сейчас.
Оставив ее, по крайней мере, не увидеть ее ещё раз - это путь труса. Мне нужно извиниться за то, что дала ей ложную надежду только для того, чтобы она была жестоко подавлена.
— Да, я хотела бы помочь, — говорю я Эйин.
И она ведет меня в лазарет.
Глава 17. Сила
Ряды коек, заполненных немощными людьми, заселили лазарет.
Мужчина андрасари, которого я увидела в свой первый раз здесь, всматривался в экран голографической консоли, которая усеяна неразборчивым текстом. Он настолько поглощен своей работой, что, похоже, не подозревает о нашем приходе.
На некотором расстоянии, стоя рядом с кроватью, Ксиа наклонилась к лежащему человеку. Тряпкой в руке, она вытирает лоб. Ксиа поднимает голову от пациента, взглянув на Эйин, прежде чем остановить взгляд на мне.
Моя грудь сжата и тяжелая от страха и чувства вины.
— Могу я быстро поговорить с Ксиа, прежде чем начну? — спрашиваю я Эйин.
Кивнув, она оставляет меня, чтобы проверить пациента.
Как Эйин отличается от брата. В большинстве случаев, когда я обращалась с просьбой к Терону, первое слово на его губах "нет".
Пробираясь к Ксиа, я отодвигаю мысли о Тероне в сторону.
— Как ты?
Это такой банальный вопрос, но я не знаю, с чего начать. Ее карие глаза не проявляют враждебности. Губы немного подтянулись, и я чуть расслабилась.
— Я рада видеть, что ты здорова, Сила, — говорит она, избегая моего вопроса.
Я решила начать прямо с того, что хочу сказать.
— Ксиа, мне так жаль ...
Она поднимает руку.
— Не стоит. Ты хотела, как лучше и я верю, что ты пыталась, но было слишком поздно, чтобы спасти его. — Ее голос дрожит, когда она говорит. — Во всяком случае - это моя вина, что он умер.
— Это не твоя вина, — говорю я решительно. Ненавижу, что Ксиа обвиняет себя в чем-то подобном. Достаточно трудно потерять любимого человека, не говоря уже о том, чтобы нести бремя вины, что они умерли из-за тебя.
Я знаю, потому что разделяю ее переживание. Если бы не я, Иккон все еще был бы жив. Но поскольку он решил относиться ко мне как к кому-то ценному, он погиб.
Я понижаю голос.
— Ронан подстроил все это, чтобы иметь козла отпущения для пытки. Он ничто не любил так сильно, как убивать людей. Но он не сможет больше причинить боль, теперь, когда он мертв.
— Ублюдок не умер, его кровь перевертыша спасла его. — Ксиа сжимает тряпку в руке, ее голос как холодное лезвие. — Он уже на ногах, убивает еще больше людей. Видишь это? — Она указывает на ошейник на своей шее. Новый, сделанный из стали руриум, зловеще поблескивает на черном пальто. — Этот не просто поражает тебя как раньше, он взрывается. — И хоть ее лицо маска ярости, ее глаза сияют непролитыми слезами. — Я видела, как они демонстрировали его на Джогене, когда он пытался сбежать.
Это самая ужасная вещь, которую я когда-либо слышала. По моей коже побежали мурашки. Отвратительное ощущение ползет вдоль моего позвоночника при мысли, что Терон приложил руку к этому ужасному методу порабощения моего народа.