Люди здесь не выглядят избитыми и измученными, как те, что я видела за пределами Андрака. По-видимому, находиться в непосредственном рабстве у Koнай имеет свои преимущества.
Взгляды некоторых андрасари следуют за мной, когда я иду за Тероном. Самосознание и смущение давит на плечи из-за моего внешнего вида. Лес не пощадил мою одежду, и я знаю, что выгляжу грязной и жалкой.
Смотри прямо перед собой, говорю я себе, для меня не имеет значения, что андрасари относятся ко мне с отвращением. Я не знаю этих людей, и мне всё равно, что они думают обо мне. Поскольку многие из них верят, что все люди грязные и отвратительные, тогда я думаю, мой потрёпанный вид укрепит эту веру.
Наконец, Терон приводит меня в лазарет. Белые стены и резкое освещение почти ослепляют, и есть антисептический запах. За большим столом, расположенным возле входа, два существа андрасари, одетые в белые халаты.
Они оба приветствуют Терона, но только женщина встречает мой взгляд, когда мужчина хватает планшет и спешит прочь.
Тёмные волосы девушки-андрасари стянуты сзади в узел, хотя хорошая часть её волос скрывает левую сторону её лица. Она красивая, её черты знакомы по какой-то причине. Когда я смотрю на её имя, вшитое в её халат, я знаю почему.
Эйин Висклауд. Сестра Терона и Найса Андрасары.
— Привет, — говорит она, улыбаясь. Она приветствует меня тем способом, как андрасари приветствуют свою ровню, прижимая руку к груди и опустив голову.
— Привет, — говорю я, удивлённо. Неловко, я приветствую её таким же образом. Мне не нужно смотреть на Терона, чтобы понять, что он не одобряет. Его презрение источается от него волнами.
— Я слышала, ты спасла моего раха, — говорит она, обойдя стол. Затем она делает что-то ещё более удивительное, чем приветствуя меня как друга. Она сжимает мои руки в своих. Её золотые глаза наполнены настоящей эмоцией и благодарностью. — Спасибо.
Мои глаза расширяются, я молча киваю. Я никогда не хотела и не ожидала никакой благодарности за то, что сделала. Но близкие Терона счастливы, что он всё ещё стоит и способен на свой обычный террор.
Её взгляд мелькает на мою шею, и губы сжимаются. Она переводит взгляд на Терона.
— Почему ты надел ошейник на неё?
— Она — человек, — говорит Терон, как будто только это объясняет. — Как я уже говорил тебе раньше, она рискнет сбежать.
— Тогда отпусти её, — говорит она. Это сестра Терона? В это трудно поверить. Я всегда была уверена, что единственные члены семьи Висклауд, которые не ненавидели людей, были мертвы. Возможно, я ошиблась.
— Прекрати подрывать меня, Эйин, — раздражённо говорит он. — Продолжай работать. Мне нужно делать другие вещи вместо того, чтобы сопровождать человека.
Эйин хмурится, готова возразить, когда я говорю.
— Почему меня привезли в лазарет?
Её хмурый взгляд смягчается, когда она смотрит на меня.
— Я бы хотела просканировать тебя, — говорит она. — Терон сказал, что ты упала, когда помогала удалить клинки. Я хочу убедиться, что ничего не сломано.
— Я в порядке. Мне больше не больно.
— Не повредит убедиться.
Несмотря на то, что она искренне дружелюбна, я не чувствую себя комфортно. Особенно с присутствием Терона, как тёмное облако, ограбившее свет комнаты.
Эйин касается меня, как кто-то, кто нашёл потерянного, раненого детёныша животного. Я чувствую, так много. Никого, кого я люблю, нет в живых. Я одна на невероятно незнакомой и враждебной территории, среди незнакомцев, которые ненавидят меня, потому что я существую.
— Хорошо, — говорю я, смягчаясь. Это не так, как если бы у меня был настоящий выбор.
Терон просто оглушит меня снова и потащит обследовать. Эйин направляет меня в комнату с широким прямоугольным металлическим столом, установленным в центре.
Она инструктирует меня, как лежать на его поверхности, и я молча делаю, как она просит. Поверхность стола светится синим, а Эйин извлекает планшет, нахмуривши лоб от концентрации, когда всматривается в экран.
Устав смотреть в потолок, моя голова ложится на бок, и мой взгляд соединяется с Тероном.
Он не отводит взгляд, и я тоже. Это тепло, которое я почувствовала в животе прошлой ночью, снова проявляется. Он высокий и сложен так порочно. Должно быть, его трудно не заметить даже в переполненной комнате. Буквально невозможно не заметить его сейчас, когда его взгляд удерживает мой.