Ксиа открывает рот, но звук не выходит. Черты лица Шихонга тесно связаны со страхом и гневом. Он заслоняет собой Ксиа перед мужчиной-андрасари.
— Она не делала этого, завъена Ронан, — говорит Шихонг, сжимая кулаки по бокам. — Я нашёл эту карту. Я намеревался вернуть её…
Шихонг не может закончить свой ответ. Андрасари по имени Ронан сжимает кулаки и бьёт его по животу.
Вскрикивая, Шихонг пошатывается и сгибается от боли. Ронан не смягчается. Он ударяет коленом ему в лицо, прежде чем провести кончиками пальцев, изменёнными в когти.
Как один, мы взорвались криками гнева. Ксиа и я добираемся до Шихонга, который рухнул на пол, а остальные нападают на Ронана и охранников.
Люди не очень далеко продвинулись. Андрасари быстро отражают их нападение, убивая некоторых из них, пока наносят вред другим. Шихонг много значил для этих людей, раз они пожертвовали своей жизнью, чтобы отомстить андрасари.
— Твоё наказание за воровство — смерть, — плюнул Ронан в ошеломлённого Шихонга, лежащего на коленях Ксиа. Кровь свободно стекала из носа Шихонга и в месте, где Ронан провёл по его щеке. Его левый глаз опухший, и быстро становится фиолетовым. Ронан машет рукой над всеми нами. — Собери остальных. Они попадают в тюрьму за неподчинение.
— Это ложь! — сплёвываю я, моё сердце стучит в груди. Возмущение кипит во мне и лишает логики, чтобы держать рот на замке. — Мы ничего вам не сделали. Вы напали первым.
Ронан поворачивается лицом ко мне, его глаза сияют от полной ненависти. Он поднимает руку, намереваясь ударить меня, когда Ксиа кричит на него со слезами на глазах.
— Она завъет Най Терона. Если вы причините ей вред, то ответите ему за злоупотребление его имуществом.
Ронан выглядит так, будто он всё равно ударит меня, а я не отступаю. Я окаменела от ярости и более чем готова убить его за ужасные вещи, что он сделал. За Шихонга, Ксиа, этих людей и за себя.
Он опускает руку, чтобы обернуть стальные пальцы вокруг моей руки, когда он и его охранники направляют нас к заключению.
Глава 11. Сила
Они оставляют мёртвых, а остальных бросают в одну большую камеру.
Кроме Шихонга.
Когда они уносят его, Ксиа просит их взять её вместо него, слёзы свободно текут из её глаз. Ронан поражает её электрошокером, с напряжением намного выше необходимого. Упав на пол, она сильно трясется, её крики эхом отдаются от стеклянных стен.
— Пожалуйста, остановитесь! — Я умоляю его, проглатывая свой гнев в страхе за жизнь моей подруги. — Пожалуйста! Вы убьете её.
Ронан насмехается надо мной, его намерение ясно: убийство Ксиа именно то, что он хочет сделать. Он отпустил Ксиа, и умчался из камеры со своей стражей.
Стоя на коленях, я притянула Ксиа к своей груди. Её кожа горячая и покрыта потом, а её брюки — влажные, тело иногда дёргается, когда она восстанавливается после разряда тока.
Ярость возвращается, закипая в груди. Я чувствую боль Ксиа, когда она плачет, потому знаю, что это такое. Я потеряла того, кого любила, без возможности изменить что-либо.
— Это моя вина, — шепчет она. — Это моя вина, что он умрёт. — Боль плавает в тёмно-коричневых глубинах её открытых глаз. — Я та, кто обнаружил, ключ от оружейной, брошенный на пол. Я не вернула его, потому что думала… я думала, что смогу использовать его когда-нибудь.
Поглаживая ладонью по лбу, я размышляю над её словами.
— Но откуда он узнал, что он у тебя?
Ксиа села и слёзы снова потекли из её глаз.
— Какое это имеет значение? — сердито говорит Ксиа. — Теперь у них мой отец. Он признался, что он тот, кто нашёл карту, и они обвиняют его в воровстве. Для людей никогда не бывает справедливости. — Она опустила голову и обхватила лицо ладонями. — Они убьют моего отца, и всё, потому что у меня была какая-то глупая надежда, что мы сможем быть свободными. Мы никогда не выберемся из этого ада!
— Мы вытащим твоего отца, Ксиа, — я дотягиваюсь, чтобы утешить её. Она вздрогнула от моего прикосновения. Я вкладываю больше уверенности в мои слова, чем чувствую. — Мы что-нибудь придумаем.
Проходит несколько часов, хотя я не знаю, сколько. Это достаточно долго, чтобы терпеть муки голода, достаточно долго, чтобы усталость одолела нас всех.
Мы позволили Ксиа спать на единственной имеющейся крошечной кровати. Все остальные расположились на полу. Душераздирающе слышать её тихий плач. Я хочу сделать всё правильно для неё, но чувствую себя беспомощной, не зная, как это сделать.
Я могла бы попросить Терона о помощи, но вероятность того, что он пойдёт против решения его ровни, низка. Терон предан своему народу и не верит в справедливость для людей.