Колокола пробили одиннадцать раз, и вороны, облетев вокруг башенки-сигнатурки*, опустились на ветви кладбищенских деревьев. Усевшись на них, птицы замолчали, с нетерпением ожидая чего-то важного. Затем несколько из них оторвались от темных еловых веток и опустились на землю. В тени могильных камней их тела начали стремительно увеличиваться и менять форму. Черное оперение исчезло, уступив место бледной коже и темным накидкам.
Тонка поднялась на ноги и осмотрелась. Затем она вышла на обросшую мохом и папоротником тропинку. Там вампирша остановилась и неподвижно уставилась в темноту. Остальные вампиры, прилетевшие вместе с ней из Вены, остались в тени деревьев. Они тоже замерли в молчаливом ожидании.
Было около полуночи, когда в ночной тишине послышался скрежет отодвигаемой плиты. Отверстие под ней становилось все шире и вскоре из него высунулась костлявая рука, белеющая в лунном свете. Она была такой сухой, что походила на кисть скелета.
Затем глухой скрежет наполнил все кладбище. Каменные плиты отодвигались и поднимались вверх. Сначала из ям под ними высовывались бледные пальцы, затем руки и головы. Мало-помалу все вампиры выбрались из могил. Они, по мнению Тонки, были ужасны. Ее покрытое шрамами худое лицо также вряд ли можно было назвать красивым, и все-таки с копной длинных черных волос, закутанная в широкий плащ, вампирша выглядела впечатляюще.
Одетые в лохмотья вампиры сходились со всех сторон. Громко шаркая ногами и прихрамывая, они приближались к Тонке, которая по-прежнему неподвижно стояла посреди кладбища.
— Ты звала нас? — сказал один из них скрипучим голосом.
— Что случилось? — спросил другой.
— Вы узнаете об этом, как только сюда прибудут чистокровные Упири, — холодно ответила Тонка.
— Они уже здесь, — донесся до нее низкий голос вампира, стоявшего на крутой лестнице, которая спускалась от церкви к кладбищу.
Нечистокровные, которые еще несколько минут назад лежали в своих могилах, упали на колени и поклонились своему воеводе.
Тонка с удовлетворением отметила, что великий предводитель их клана Боислав пришел не один. Рядом с ним она увидела самых старых и могущественных вампиров, которые носили титул бояр, а также имели право первыми выбирать себе селения и крепости, где без их согласия не мог утолять жажду никакой другой вампир. Лишь самые крупные города Трансильвании — Брашов и Сибиу — были открыты для всех. Сигишоара же входила в личные владения воеводы, и он приглашал сюда лишь тех, кого хотел видеть. Тонка была одной из немногих Упири, удостоившихся чести охотиться здесь, до того как она потерпела поражение в Ирландии. После этого вампиршу лишили такой привилегии, по крайней мере на какое-то время. Воеводу слишком разозлила ее неудача. То, что Упири, с которыми Тонка отправилась в Ирландию, были там уничтожены, его при этом мало волновало.
Тонка начала перечислять чистокровных Упири, собравшихся по ее зову. Да, их пришло немало. Вампирша отмечала все новые и новые имена. Даже четверо самых юных наследников, которым было от семи до тринадцати лет, присутствовали тут. Они с гордым видом стояли среди оборванных и грязных нечистокровных. Это было дикое войско, безропотно служившее воеводе и выполнявшее все его прихоти. Их можно было послать на задание, из которого ими уже не вернутся.
Впервые Тонка смотрела на них с интересом. Может быть, именно сейчас и настало их время. Они были не очень сильными и глуповатыми, но, возможно, на этот раз главную роль сыграет их количество. Дракула был старым, хитрым и чрезвычайно могущественным вампиром. Но он был один и не мог сражаться одновременно на всех фронтах!
— Ты послала к нам воронов, чтобы созвать всеобщее собрание, — нарушил тишину воевода. — Сегодня ночью мы пришли сюда из всех уголков наших земель, чтобы послушать, что это за важная новость, которая должна заставить нас объединиться. Все мы Упири, гордые, сильные и независимые. Уже много веков мы предпочитаем в одиночестве бродить по лесам, деревням и городам. Мы одинокие охотники, которые ни у кого не спрашивают, на кого им нападать, кого убивать, а кого превращать в нечистокровных. В отличие от изнеженных вампиров из западных кланов, которые словно стадо овец сбиваются в кучу, чтобы защититься от людей. И это притом, что попытки людей противостоять вампирам просто смешны, — презрительно добавил он.
Тонка дрожала от нетерпения, но знала, как важно дождаться, когда воевода закончит свою речь и даст ей слово. Наконец Боислав повернулся и обратился к ней:
— Тонка де Упири, скажи мне, удалось ли тебе на этот раз выполнить мое поручение? Наследников других кланов больше нет?
Вампирша невольно вздрогнула. Конечно же, она ожидала этого вопроса, но ей было нелегко снова докладывать о поражении, несмотря на то, что на этот раз в случившемся не было ее вины.
Но так ли думали воевода и бояре? Дадут ли они ей возможность все объяснить, или воевода сразу сочтет ее никчемной неудачницей и прикажет нечистокровным прямо тут разорвать ее на кусочки? Тонка понимала, что ей необходимо тщательно обдумывать каждое слово. Лучше всего вообще не говорить сразу о наследниках.
— В Вене нам пришлось столкнуться не только с Дракас и их гостями, — начала она. — После того как мы с воронами несколько недель вели наблюдение и до мельчайших деталей продумали план уничтожения наследников, к нам явился нежданный гость.
Видимо, воевода и бояре уже догадались, что Тонка пришла не с добрыми вестями. Их лица помрачнели. В лунном свете засверкали обнаженные клыки. Тонка поспешила продолжить рассказ.
— К нам собственной персоной пожаловал великий повелитель и отец всех кланов Дракула!
Вампирша замолчала и прислушалась к нарастающему гулу толпы, в котором отчетливо слышалось удивление, а также ненависть и гнев собравшихся Упири.
— С чего это Дракула приехал в Вену именно теперь? — прошипел воевода. — Он узнал о нашем замысле и попытался помешать его осуществлению?
Тонка ответила не сразу.
— И да, и нет. До большинства наследников отрекшихся от него кланов повелителю нет никакого дела. Его интересует лишь одна из них — Иви-Мэри де Лицана!
Воевода наморщил лоб.
— И что же? Вы отдали ее Дракуле?
— У нас не было другого выбора, — заскрежетала зубами Тонка. — Это произошло в ночь перед тем, как наша ловушка должна была захлопнуться. Мы проводили последние приготовления в театре на Рингштрассе, когда внезапно появился Дракула и приказан нам немедленно покинуть Вену, — сказала вампирша и беспомощно развела руками. — Нас было слишком мало, чтобы открыто противостоять повелителю. Поэтому я подумала, что нам лучше отступить и позволить ему захватить Лицана, а осуществление плана отложить до более удобного случая, — И ты созвала нас сюда лишь для того, чтобы рассказать об этом?
Воевода начинал терять терпение. Тонка быстро продолжила:
— Немедленно вернуться домой и созвать это собрание меня заставила новость о том, для чего Дракуле нужна Лицана, — ответила она и снова ненадолго замолчала. — Побывав в Ирландии, мы узнали, что Иви не настоящая наследница Лицана, а дочь могущественной друидки. Сопровождающий ее повсюду оборотень — это ее брат Сеймоур, который во время торжественной клятвы смешал свою кровь с кровью сестры. Превращение Иви проводил древний вампир Турлох, бард, рассказчик и друид, который не относится к детям Дракулы, однако является кем-то наподобие чистокровного.