Вера, Лили…
Но как я могла полагаться на веру, когда то, за что я цеплялась, разрушается на моих глазах. Когда маленькое зерно веры в этом мужчине исчезло?
— Лили, — шептал он. — Ты знаешь, что я прав.
Нет, — я толкнула его, но не достаточно сильно, чтобы сдвинуть. Он стоял как камень передо мной, и я не могла ничего поделать, лишь в бесполезных усилиях стучать по его груди кулаками, желая вернуть моего Дьякона, и никогда не позволять ему ввязываться в тяжелые битвы, чтобы не впитывать тьму, которая росла в нем.
Потому что ему нужно было бороться с ним. Если он не будет, если он не сможет, тогда вера, которую я старалась сохранить в себе, не смотря на этот гребаный мир, полностью и навсегда исчезнет.
— Нет, — повторила я. Подавляя в себе соблазн, клубы тьмы, которые уговаривали меня принять то, что предлагал Дьякон. — Нет.
Я сделала шаг вперед, наступая на него. — Борись, твою мать. Это не ты.
Он склонил голову и посмотрел на меня вниз, его глаза темные как ночь. — Это я, Лили.
Я задрожала, боясь, что он прав. Если это так, то я потеряла Дьякона, которого любила, которого я знала.
— Черт, Дьякон…— Я схватила его голову и притянула вниз к себе, крепко поцеловала его, желая пробиться к нему и не зная как. Я быстро отодвинулась и встретилась с ним глазами. А затем, прежде чем отговорила себя от этого, дала ему сильную пощечину.
Он дернулся и выдохнул, словно зашипел. Его глаза полыхали, я напряглась, готовясь к драке, желая ее. Но она не началась. Вместо этого он стоял напряженный, я увидела проблески сознания в его глазах. Я увидела внутреннюю борьбу там, как будто кто-то пытался прорваться, но этого не происходило, поэтому я снова дала ему пощечину.
— Борись, черт тебя дери. Это то, кто ты есть. Ты боец. Давай, борись. — Я чувствовала влагу на своих щеках и знала, что плакала, я попыталась ударить снова, но он перехватил мое запястье, и я разрыдалась. Он резко притянул меня к себе. — Ты играешь в опасную игру, Лили.
Не играю, — сказала я. — Ты уже однажды пережил это дерьмо. Сможешь снова. Вернись ко мне. — И с этими словами, я снова прижалась ближе и накрыла его губы своими. Поцелуй был грубым, жестоким, наполненный отчаянием. «Ты мой», хотела я сказать. «Ты мой, мать твою. Вернись ко мне».
Он застонал, голос полон желания, и мне захотелось снова расплакаться. А затем он оттолкнул меня, и я сильно ударилась о раму окна. Он отступил, руки на голове, тело тряслось от битвы внутри себя.
Он метался, сломал кофейный столик, перевернул диван, ударил рукой по стене. Его тело было полем битвы, и я видела, как бугрилась его плоть, когда демон боролся за контроль.
Битва была жестокая, долгая и разрушительная, а я беспомощно стояла, и могла только смотреть и надеяться.
А затем я увидела, что он успокоился. Увидела, как он откинул голову и закричал, его руки опустились по сторонам. Так он и стоял, эхо его голоса отражалось от стен, и когда в комнате снова наступила тишина, он посмотрел на меня, на лице светилась победа, крылья исчезли.
Он победил.
Он загнал демона назад, и во мне вспыхнули облегчение и надежда. Облегчение, от того, что он вернулся, и надежда, что после такой жестокой битвы, и я найду в себе те же силы, что и Дьякон.
Он протянул мне руку, я подошла, положила руку на его, и он притянул меня ближе. Я погладила его тело и обнаружила совершенно гладкую спину, крылья полностью исчезли, подчинившись силе воли Дьякона.
— Ты вернулся, — прошептала я, падая в его объятия.
— Да, — сказал он. — Спасибо тебе.
Раздался резкий звук в дальнем конце комнаты, и мы быстро разбежались по сторонам, я обернулась и увидела Роуз, с взволнованным выражением лица она осматривала поле битвы, в которое превратилась комната. — Я…Я услышала…
— Все в порядке, — сказала я. — С нами все хорошо.
Она покачала головой. — Да нет, не вас. — Она нахмурилась, как будто оценивая погром. — Я слышала сирены. На улице, ясно? И я решила включить телевизор в спальне и… — Ее голос оборвался и я побежала к ней.
— Роуз?
Она указала на телевизор, и я включила его. Глобальные катаклизмы по всему миру. Землетрясения, пожары, спящие вулканы неожиданно начали извергать оплавленные камни из глубин земли. На некоторых каналах ученые пытались дать всему научное объяснение. На других были гуру религии, которые либо предрекали конец света, либо уговаривали всех покаяться.
Конечно же, я знала реальное объяснение. Пэнемю. Кокбиэль. И ужасный момент слияния приближался.
Не совсем то, что мы обычно смотрим, но учитывая, что Роуз и без этого знала, что происходит, я не могла понять, в чем была проблема.