Всего два года назад, в 1787 году, Абдул-Хамид пригласил к себе французского посла и предложил ему отправить предупреждение своим французским союзникам. «Скажите своим русским друзьям, чтобы они вернули Турции Крымский полуостров», — передал ему султан. Этот кусок земли, вдававшийся в Черное море, был объявлен независимым в тот год, когда Абдул-Хамид взошел на трон, однако в 1783 году Екатерина присоединила Крым, тем самым создав угрозу турецким мореплавателям и прибрежным территориям.
«До тех пор пока Крым остается в руках русских, — предупредил султан, — Турция похожа на дом без дверей, куда может войти любой вор, когда ему заблагорассудится. Вы должны сообщить царице Екатерине: если Россия не откажется от Крыма, Турция предпримет надлежащие шаги».
Вскоре после этого султан созвал Совет министров, куда входит главный чернокожий евнух, главный белокожий евнух, великий везир[37] и десять других везиров. Я присутствовал на нем, помогая главному переводчику, который заметил мои способности к языкам. Это была редкая возможность, и я благодарен этому доброму человеку.
«Именем Аллаха мы не можем позволить, чтобы нас топтали эти амбициозные русские, — с такими словами обратился султан к своим советникам. Он сидел на усыпанном драгоценными камнями троне, его маленькие глазки горели от злости, а бледная кожа казалась еще белее из-за контраста с черной бородой. Султан заявил везирам, что настал решающий час. — Русские поддерживают и снабжают всем необходимым бунтарей по всей империи. Сначала они в Сирии подстрекали народ к восстанию, затем вооружили албанцев в Морее[38], а после этого поддержали мамлюков[39] в Египте. Наш бесстрашный адмирал Хасан отогнал их от наших берегов, но мы не можем позволить, чтобы империи постоянно бросали вызов. Вы согласны, что теперь настало время объявить войну?» — спросил он, зная, что ни один член Совета не осмелится возразить.
Сам трон халифата находился под угрозой. Не только власть султана, но и существование великой Оттоманской империи находились под вопросом. После той встречи с везирами ситуация стала еще мрачнее; турецкий флот при входе в Черное море был разбит русскими. Никто не знал, что еще способна выкинуть Екатерина. Шли разговоры, что она может оказать помощь Австрии в войне против Турции.
Однако внутри империи у султана возникало не меньше проблем, чем за ее пределами: пожары, умышленно устраиваемые в городе янычарами, угрозы со стороны главы адмиралтейства; попытка покушения на его жизнь, совершенная одним везиром, еще сильнее усилили его параноидальное состояние, а безответная любовь к Роксане только увеличила ощущение собственного бессилия. Алхимия желания стала следствием множества бессонных ночей. Даже слышали, что он восклицал: «Да поможет Аллах Блистательной Порте[40]!»
Никакие владения, женщины, оружие или наследники не вселяли в него чувство безопасности. Султан, правивший империей с помощью рабов, сам оставался лишь рабом.
Неужели гашиш, булькавший рядом с ним в усыпанном драгоценными камнями наргиле, делал его таким безвольным? Некоторые рабы тайком проносили таблетки опиума в свои комнаты, и многие султаны пристрастились жевать эти крохотные золотистые пилюли. Может быть, он прибег к этому наркотику, дабы притупить свои тревоги.
Заиграла музыка, и девушки начали танцевать. Сначала они исполнили традиционные турецкие танцы: пальцами стучали по крохотным тарелочкам и мелкими шажками кружили по помещению, приседали, сгибали одно колено, скрещивали руки и подпрыгивали. Затем начался любимый танец Накшидиль, танец зайцев: девушки скакали по зале, пытаясь достать тавсан[41].
Краем глаза я следил за тремя принцами, сидевшими на маленьких тронах рядом с султаном: Селим, сын покойного султана Мустафы III, являлся старшим из них и считался наследником престола. У этого двадцатипятилетнего юноши были умные глаза, пухлые губы и приятные манеры. Двое других были сыновьями Абдул-Хамида. Мустафа, старший из братьев, с рыжеватыми волосами, озорной улыбкой, постоянно вертелся и ерзал на своем троне. Четырехлетний Махмуд с темно-каштановыми локонами и большими карими глазами, в отличии от брата, всегда сидел спокойно. Когда начался танец девушек-зайцев, малыши стали смеяться, и на мгновение три принца одновременно взглянули на Накшидиль. Я заметил, как глаза Накшидиль и красивого Селима встретились, но она тут же опустила голову.
38
Морея — самый южный район континентальной Греции, больше известный под названием Пелопоннес.
39
Мамлюк — букв, «принадлежащий», «находящийся в собственности», «раб», купленный или переданный в составе налога или дани невольник, но не раб по рождению.
40
Порта — принятое в истории дипломатии и международных отношений наименование Оттоманской империи.