В отличие от мужчины, женщина меня боялась. Она словно ждала чего-то, постоянно мешала травы и подсыпа`ла их мне в стакан, не обращая внимания на то, что я это вижу. Вначале я отказывалась пить, но потом Риа насильно заставила: она влила мне в горло теплый отвар, рычала при этом, что я создаю одни проблемы, но после мне стало легче.
Мне действительно стало легче. Появились силы, я успокоилась, да и ноги уже не так болели.
Несколько дней я не вставала с кровати – не получалось. Стоило наступить на ногу, как все тело простреливала дикая боль, справиться с которой было сложно.
Риа не отходила от меня, смотрела настороженно, шептала, что, если заметит хотя бы намек на одержимость, сразу разорвет мне глотку. Надо сказать, что это не вызывало никакого желания разговаривать и находиться с ней в одной комнате.
И что за одержимость? Эти двое ведут себя так, словно я понимаю, о чем они говорят. Наблюдают за моей реакцией, но не видят ничего, что могло бы заставить их вышвырнуть меня из дома.
Судя по их словам, Дилан был каким-то главой… Главой деревни или селения. Я не до конца понимала их речь, будто они говорили на другом языке, похожем на русский. Имя Сэра прижилось, и менять его я не хотела. Сэра так Сэра. Не думаю, что «Маша» звучало бы органично в доме людей, которых зовут Дилан и Риа.
Риа уснула. Я слышала еле различимый храп за стеной. Дилан ушел еще ранним утром, так что я вновь спустила ноги на пол и встала.
Плевать на боль. Я хочу увидеть все своими глазами!
Каждый шаг давался с трудом, я плакала, но шла, хватаясь за мебель. Смогла добраться до двери и вышла на улицу.
Деревня действительно оказалась деревней.
Яркое солнце слепило глаза, но согревало плечи и руки. Свежий воздух казался удивительным: в нем витали легкие цветочные ароматы, не имеющие ничего общего с духами или какой-то бытовой химией. В городе, среди множества машин, такого нет.
Маленькие домики с соломенными крышами стояли вдалеке от проселочной дороги. Я замерла на пороге, наблюдая за тем, как на горизонте сияет огромный столб, покрытый металлом. Странно. Похоже на чумной столб как в средневековой Европе. Там, вдалеке, явно была торговая площадь, и дома рядом с ней были другими, каменными, а крыши красные, черепичные.
Вдоль дороги стояло несколько скамеек. Я взяла себя в руки, сделала глубокий вдох и пошла вперед.
С трудом, со слезами, но я добралась до калитки. Забор у Дилана был невысокий, едва доходил мне до бедра: зачем такой, непонятно, но точно не для защиты.
Сев на заветную скамейку, переборов дрожь и панику, я стала смотреть. Просто смотреть. Мимо проехало несколько повозок, запряженных лошадьми. Словно в Средние века, ими управлял кучер, или как там их называют. Возницы погоняли животных длинными хлыстами, но делали это больше для вида и старались не задеть скотину.
В повозках везли товар – ткани, дерево. Кто-то вез мясо в странных ледяных кубах. И как только они не тают…
Почему люди так странно одеты?
Мужчины мощные, широкоплечие. Все как на подбор: они с легкостью перетаскивают большие мешки с зерном. Несколько мешков порвались, будто кто-то специально вспорол ткань чем-то острым.
Женщины хоть и выглядели более утонченными, но слабыми при этом не казались.
Одежда на них тоже была странной: многие девушки носили простые длинные платья с широкими расписными поясами. Ни завязок, ни сложного кроя, ни молний. Все сделано просто, как будто специально.
«Такие платья легко снять», – подумала я.
Иногда люди рычали друг на друга, смотрели волками, но после всегда улыбались как ни в чем не бывало.
Что-то с ними не то… Одежды странные.
На тех, кто ехал верхом на огромных могучих конях, были кожаные доспехи. Наручи с металлическими пластинами, наколенники с защитой и гравировкой с неизвестными символами. У каждого воина был меч, а в голенище высоких сапог, подозреваю, был спрятан клинок. К седлу наездники крепили толстые веревки, а также походные сумки из ткани, напоминающей лен. Как же они защищаются и укрывают вещи от дождя?
Рабочий люд ходил в просторных рубашках со шнуровкой по бокам. Странно. Для чего это сделано? Явно не для красоты.
Некоторые из воинов останавливались возле меня, долго смотрели, будто принюхивались, предлагали помощь, но я отказывалась, указывая на горло.
– Это та, которую Кочевник нашел? Что с ней? – слышала я шепот, – Красивая…
– Немая, видимо, – отвечал кто-то, – странно для ведьмы. Если она вообще ведьма.
Я не ведьма!
Почему все называют меня ведьмой? И кто такой Кочевник? Это Дилан или…
– Может, ее все же задело? Посмотри на ее ноги… Твой отец знает о произошедшем?