С ними что-то не то…
– Не бойся, – медленно проговорил Дилан. Мужчина представился, затем произнес имя жены, которое я и так уже знала, – мы тебя не тронем.
Ага, как же!
Я отпрянула и ощутила острую боль в ногах.
Он что-то говорил об обморожении!
Сбросив одеяло, я увидела, что мои ступни полностью забинтованы. Сквозь тряпичную повязку сочилась странная темно-зеленая жидкость. Левая рука зафиксирована при помощи деревянной шины. Все тело болело: его покрывали порезы.
– Милая, – мужчина говорил мягко, – ты была в том замке на окраине Лирдера?
Замок? Лир… Не понимаю…
Я смотрела на мужчину и хмурилась, не понимая, как себя вести. А он тяжело вздыхал и не отводил взгляда.
– Скажи нам, где ты была, когда город полностью замерз?
Я пыталась прошептать хоть слово, но напрасно. Боль пронзила горло множеством игл, я закашлялась и мигом расплакалась.
– Ты была в замке?
Я отрицательно покачала головой.
– Ты видела, как лед забирает их жизни? – Дилан прошептал эти слова, словно боялся, что кто-то его услышит.
Я не знала, что ответить, и почему-то кивнула.
Женщина облегченно выдохнула, опустила плечи и что-то прошептала себе под нос, явно довольная моим ответом.
Ничего не понимаю…
– Хорошо, ты сейчас напугана, поэтому просто слушай. – Дилан тяжело вздохнул, глядя, как меня начинает трясти, как по щекам текут слезы, и продолжил: – Ты должна знать: их больше нет.
Кого больше нет? О ком они говорят? О жителях того замка? Они думают, что я тоже жила там?
– Никому не говори о том, кто ты и как появилась. Никому не говори о том, что ты была в Ледяной Тюрьме и выжила. Поняла? Я всем скажу, что спас тебя от нежити в лесу, а про чуму ни слова. Если поняла, кивни.
Я тихонько кивнула.
– Хорошо, – прошептал мужчина, отодвигаясь от меня, – ты еще месяц не сможешь ходить. Мы еле сняли твою обувь: она была вся в грязи, порвана. От нее почти ничего не осталось. Отодрали, можно сказать, прямо с кожей. Левую руку ты сломала, но тебе повезло – осколков лекарь не нащупал. Одежду твою мы сожгли: от нее мало что осталось после сражения, да и странная она была. Магическая? У тебя на шее рана, поэтому ты не можешь нормально говорить: трахея передавлена. Нужно время. Просто подожди, голос начнет возвращаться, а пока возьми пергамент и перо.
Он указал на прикроватную тумбу, на которой лежало нечто, похожее на лист бумаги, и гусиное перо, а также тонкий грифель.
– Напиши нам свое имя, пожалуйста, – мужчина бережно передал мне все необходимое и недоумевающе смотрел на то, как я застыла над листом, не в силах ничего с ним сделать. – Руки плохо слушаются, да?
Я вновь согласно кивнула, пытаясь справиться с тремором. Меня всю трясло, колотило так, будто я стояла, голая, на морозе. В итоге, глубоко вдохнув и стиснув зубы, я закрыла глаза и медленно написала всего лишь четыре буквы…
– Сэ… Сэра? Тебя зовут Сэра? – Риа внимательно смотрела на пергамент. Да, я с большим трудом выводила буквы, но даже так – как можно перепутать имя «Маша» с именем «Сэра»?
Когда мне передали лист обратно, я с удивлением увидела на нем непонятные символы, ничем не напоминающие привычные буквы.
Дилан опустил голову, прикрыв лицо руками. Большой и сильный мужчина явно жалел меня и чего-то боялся.
– Я думаю, тебе нужен сон. А мы пока подумаем, как объяснить то, что произошло с твоими родными и близкими в том замке. И что ждет тебя впереди.
Я закуталась в одеяло, посмотрела на всех огромными от ужаса глазами и беззвучно заплакала.
Да что же произошло?
Родные и близкие в замке? Да нет там ни родных, ни близких, но никто об этом не знает. И если все, кто был там, действительно умерли, почему я выжила? Почему лед меня не тронул?
От ужаса меня затошнило, голова стала тяжелой, дыхание сбилось, но я старалась, чтобы никто этого не заметил.
Дилан и Риа искренне переживали из-за того, что я потеряла всю семью из-за ледяной чумы.
Что за ледяная чума? Инфекция? Бактериальная, вирусная? Я совсем запуталась.
Вначале мне казалось, что Риа попытается меня убить, но вместо этого женщина варила отвары, рычала на своего мужа, вечно бухтела под руку, сокрушалась.
– Нашел нахлебника, – шептала она, готовя похлебку, – еще один рот… Сами зимой еле концы с концами сводим, все поля гарпии разорили, а теперь еще и ведьма…