Почувствовав, как расслабляются его мышцы под ее ладонями, Крис спросила:
— Сколько ты просидел в тюрьме?
— Два года, — не задумываясь ответил Тайнан и тут же шепотом выругался: — Проклятие!
— Мистер Тайнан, я газетный репортер, а успех моей работы во многом зависит от наблюдательности. Я не знаю, где еще, кроме тюрьмы, человек может работать до изнеможения, голодать и терпеть побои… во всяком случае, в Америке.
— А если бы такое место существовало, ты бы ринулась туда, чтобы написать статью, да? Может, следующим героем твоей статьи буду я? «Я блуждала по непроходимому лесу в обществе сбежавшего заключенного». Что-нибудь в этом роде?
— Так ты сбежал? А я почему-то думала, что отец добился твоего освобождения.
Тайнан молчал, и Крис пояснила свою мысль:
— Видите ли, мистер Тайнан, я хорошо знаю отца. Если бы ему понадобился человек, чтобы провести меня через непроходимый лес, он бы без колебаний приступил к решению задачи. Даже если бы все говорили, что решить ее невозможно. Он просто нашел бы способ решить ее. Думаю, он выяснил, что вы бывалый человек. Для него не имело значения, что вы уже стоите на эшафоте и вам на шею уже накинули петлю. У него достаточно денег и влияния, чтобы перерезать любые веревки, даже если они уже стягивают чью-то шею.
— И он доверил бы свою дочь убийце? — спросил Тайнан, поворачивая к ней голову.
Крис на мгновение задумалась.
— Нет, не доверил бы. Полагаю, из всех людей на земле он любит только маму и меня. Сомневаюсь, что он полностью оправился после смерти мамы. Наверное, пережить это горе ему помогла мысль, что у него есть я.
— И при этом ты утверждаешь, что он мог доверить тебя преступнику, спасшемуся от виселицы?
Крис на какое-то время замерла.
— Мистер Тайнан, вы скорее всего невиновны. Вы абсолютно правы в том, что мой отец никогда бы не доверил меня злодею. Да, именно так. Поэтому вы либо невиновны, либо совершили не тяжкое преступление. Например, что-то вроде нарушения обязательств.
Улыбнувшись, Крис опять заработала руками, однако теперь она не только втирала мазь, но и массировала широкую спину Тайнана.
— Ну, насколько я близка к истине? — спросила она и, когда Тайнан не ответил, засмеялась. — Видите ли, мистер Тайнан, мы сами даем ключ к себе, как бы мы ни старались утаить его. Уверена, мистер Прескотт и не подозревает, что при каждом движении вы испытываете боль. Если внимательно понаблюдать за людьми, можно многое узнать о них.
Крис продолжала втирать мазь и массировать его спину и плечи, пока Тайнан полностью не расслабился. Его дыхание стало ровным и размеренным. Он задремал. Крис, в которой проснулся материнский инстинкт, ужасно захотелось привезти этого человека домой, кормить его и ухаживать за ним, смотреть, как он выздоравливает. Интересно, подумала она, видела ли его миссис Санберри, отцовская экономка? Если видела, то он наверняка ей понравился.
Улыбаясь своим мыслям, Крис положила к себе на колени руку Тайнана и принялась осторожно втирать мазь в воспаленное запястье.
— Там не больно, — сквозь сон пробормотал Тайнан, но руку не убрал.
— Я подумала о миссис Санберри.
— Черносмородиновый кобблер, — сказал Тайнан. — С корицей.
Крис рассмеялась.
— Значит, ты с ней познакомился. Думаю, ты ей понравился.
— Как бродячая собака, которую приютили в доме?
— Ты, возможно, и бродячий, но не собака. Тай, а где ты родился?
Тайнан попытался подняться, однако Крис рукой надавила ему на плечи.
— Ладно, больше никаких вопросов, только не сердись. Было бы жаль испортить такой день гневом. — Крис запустила пальцы ему в волосы и принялась массировать голову.
— Тебе нравится работать газетным репортером? — спросил Тайнан.
— Да, во всяком случае, нравилось. Но в последнее время я стала уставать от этого. Мне двадцать восемь, а работать я начала в восемнадцать. Большой срок. Мне уже хочется… не знаю, что мне хочется, но чего-то большего.
— Семьи и детей?
Она засмеялась:
— Ты беседовал с моим отцом. Он рассказал тебе, как ему удалось вернуть меня в Вашингтон? Как он солгал мне? Я тогда работала в Нью-Йорке, и он послал мне телеграмму, в которой сообщалось, что он при смерти. Я плакала всю дорогу, пока ехала из одного конца страны в другой. А когда грязная, уставшая, охваченная ужасом приехала домой, то обнаружила, что он скачет верхом на мустанге и наслаждается жизнью.
— Тебе повезло, что у тебя есть отец.
— А у тебя?
— Я его не знаю.
— А мама?
— Она умерла.
— О, — вздохнула Крис. — И как давно ты живешь один?