Мысль обжигает, разъедает, трупным ядом обиды растекается по телу…
Ааааааа!
Внутренний крик раздирает, глушит, вышибает перепонки, мозги, здравый смысл, чувство прекрасного, надежду, что все может хорошо закончиться. Я ведь уже возомнить успела, что нужна ему не для мести… Что, может быть, он ко мне иначе относится…
Нет!
Этот мужчина – чудовище, монстр. Лицемерный, страшный, грязный, низкий…
Я снова задыхаюсь.
Руки ходуном ходят, когда я за мышку хватаюсь, у меня не получается тыкнуть на крестик, нажать на удаление.
Я сглатываю, ощущение ваты в ушах пропадает, и я понимаю, что вода в ванной больше не шумит!
Я зажимаю себе рот, чтобы не завопить, кусаю себя за палец, до боли, до красных пятен в глазах.
Это отрезвляет.
Поздно удалять, у него копии наверняка есть, только себя выдать, что знаю о его планах.
АААААА!
Разбить ноутбук, раскрошить тут все в дребезги – вот оно состояние аффекта, истинное.
Но я этого не делаю…
Снова кусаю.
Деймос еще не вышел, а у входной двери чертова псина лежит.
А мне плевать на собаку уже, пусть кусает, я сама себя загрызла и похоронила, когда в эту дверь вошла впервые…
Пес отшатывается с пути, когда я ему на хвост чуть не наступаю.
Слезы душат, я не вижу, куда иду, на ощупь практически до «своей» комнаты добираюсь.
У меня нет сил бежать, я еле на ногах держусь.
Кидаюсь на кровать, ору, вою, грызу подушку.
Не знаю, сколько времени проходит, когда дверь открывается, и сквозь пелену на глазах я вижу ЕГО. Того, кто все это задумал и исполняет теперь… Дьявола.
Он торопливо заходит, а на его лице тень тревоги отражается, он руку протягивает, но я кричу:
- Не прикасайся!
Не смотрю на него больше, в подушку утыкаюсь, но слышу, как он звонит кому-то:
- Срочно с успокоительным, третья дверь налево, - и через паузу сочувственно добавляет, - вот ведь тебя накрыло…
Я плачу, в рыданиях задыхаюсь, ничего с собой сделать не могу.
Вбегает женщина в белом халате - тот самый специалист для Дианы. Шприцом мне в плечо что-то вкалывает – я не сопротивляюсь.
Потому что мне нужно успокоить эту эмоциональную бурю, я должна придумать что-то, а не подыхать тут…
Женщина ласково утешает:
- Сейчас быстренько подействует и все будет хорошо.
Она гладит меня по спине.
Деймос спокойно говорит:
- Спасибо, оставьте нас.
Слышу, как дверь хлопает.
Она уходит, а Деймос остается, но к кровати не подходит, у двери стоит, ждет, когда мои рыдания стихнут.
И они стихают, через час или минуту, счет времени я потеряла.Всхлипываю в последний раз и, пошатываясь, встаю.
Вижу, он помочь хочет, руку протягивает, но я отстраняюсь:
- Я сама.
Он не настаивает, смотрит хмуро, но встревоженно.
Иду в ванну, умываюсь, холодную воду в лицо плескаю.
В зеркало смотреться боюсь.
Камеры. У него везде камеры. И здесь? Внимательно, насколько могу сейчас, осматриваю ванную комнаты. Камер не замечаю.
Но он все равно узнает, что я была в его комнате и трогала ноутбук?
А может не узнает… В любом случае, я уже не могу на это повлиять…
Меня в сон клонит, я обратно на кровать иду.
И пока иду, понимаю, как мне быть.
- Что это было? – спрашивает он, когда я выхожу.
Я смотрю на него исподлобья, но быстро отвожу взгляд, не хочу чтобы он увидел во мне то, что я чувствую…
Мой голос – скрип ножа в зефирной обертке:
- Я очень за папу переживаю.
Он хмурится сильней. Не верит?
Я продолжаю, слова сами собой находятся:
- Мы заключили сделку с вами на неделю. Но позвольте мне завтра встретиться с папой? Хотя бы на полчасика. Мне очень это важно, я правда сильно переживаю. Вы же за сестру переживаете? За племянника? Папа мне тоже родной, - закрываю лицо руками, но из-под пальцев наблюдаю.
Тень сомнений и недовольства мелькает на его лице, и я добавляю:
- Я бы хотела побольше времени с Матвеем провести… Мне кажется, мы с ним нашли общий язык. Ему это полезно и мне. Вы тоже это заметили. Я ведь училась на педагога, пусть я и не такой специалист как Матильда, но я тоже могу на вас работать, чтобы не просто в комнате сидеть. Только вот из-за мыслей об отце я не могу успокоиться.
Больше ничего не могу говорить, голос заплетается и мысли туманятся. Хочется зевнуть. Хорошее успокоительное.
Как будто издалека слышу ответ:
- Хорошо. Твой отец еще в больнице. Я завтра буду занят. Тебя сопроводит Олег. Но. Твой срок пребывания здесь продлится. Я позже решу, насколько.
Пожимаю плечами, закрываю глаза.
Все удачно складывается. А на сроки его мне уже наплевать.