- Похвально. Всего за неделю ты смогла переосмыслить то, на что у многих уходят годы.
За неделю. А кажется, месяц прошел.
- Это потому что рядом с другими нет тебя, - вкладываю в улыбку немного иронии.
- В точку, - он возвращает мне ухмылку.
- А четыре и пять… можно я назову в конце путешествия?
- Так уж и быть. Но придется наложить на тебя проценты, - он поднимается с кресла, обходит стол и подходит ко мне, - впрочем, можешь рассчитаться иначе.
Деймос окидывает меня блуждающим взглядом, цокает языком. Говорит негромко, будто самому себе:
- Охренительно хороша.
Хитро щурится, в его глазах черти пляшут:
- Позвольте вашу руку, мисс. Я имею громадное желание отнести вас в спальню, уложить на кровать, задрать подол этой прекрасной тряпки и отодрать как следует.
Встаю, протягиваю руку, смеюсь:
- Если бы не последние слова, то я бы сказала, что ты тоже делаешь успехи.
- Признай, что как раз последнее тебе и нравится, – его тон бархатисто-раскатистый, низкий, но проникновенный. - А все эти реверансы – лишь информационный шум. Я говорю суть. Прямо. Хочу тебя. Оттрахать. Засадить. Выебать. Именно так. Чтоб ты стала мокрой. Чтоб аж хлюпало. Чтоб ты сладко стонала, а потом кончила.
От этих вульгарных слов я почти пунцовой становлю, дышу шумно, но не от возмущения…
Деймос расстегивает брюки и оттягивает резинку боксеров. Тянет мою руку… туда. К тому…
Я машинально сжимаю горячий, толстый ствол. Член едва ощутимо пульсирует. Эта пульсация через пальцы мне передается, идет по коже, по венам, как вирус. Проникает в меня. Заражает, по низу живота растекается. Печет.
Я двигаю рукой, и Деймос глаза прикрывает. Облизываю губы, смелею, веду по члену кулаком сильней, быстрей. Деймос издает низкий рык и подхватывает меня на руки. Несет по салону, мои каблуки стенки задевают. А я прижимаюсь к его шее лицом, вдыхаю запах. Веду по ней языком, он меня сильней в ответ сжимает, его дыхание учащается.
Укладывает на кровать, на спину.
Не торопится. Смотрит в глаза. У него зрачки расширены.
Под его взглядом я плавлюсь просто, закусываю губу.
Деймос не выдерживает, срывает рубашку через голову, через секунду уже рядом оказывается. Сверху. Между моих раздвинутых ног.
Это все тот же Деймос, жадно берущий свое. Но я откликаюсь иначе.
Я выгибаюсь навстречу его поцелуям, по шее, по ключицам и ниже, к груди. Пальцами в волосы зарываюсь. Стон не сдерживаю, когда его губы мой затвердевший сосок хватают. Ласкает его нежно языком и покусывает.
Его руки по всему моему телу шарят, платье срывают, рвут, комкают.
- Это платье мне нравилось, - укоризненно выдыхаю.
- Я куплю тебе сотню платьев. Любых. Сама выберешь.
Судорожно выдыхаю, когда его пальцы под трусики залазят. Там влажное все, я в нетерпении. Извиваюсь под ним.
Он тоже уже ждать не может. Стягивает брюки с трусами. Сдергивает с меня кружевные трусы. Отбрасывает в сторону и одним рывком входит. Член внутри меня распирает, давит, приятно заполняет. Деймос замирает, дает привыкнуть.
Я сдавленно вскрикиваю, со всхлипом, сладостно.
- Да, малышка, вот так. Стони громче. Не сдерживайся.
От наслаждения голова кружится. Выгибаюсь дугой навстречу. Он дразнится, нарочно медленно двигается. Едва-едва. По самой чувствительной точке внутри проходится. Меня крупной дрожью бить начинает. Нет сил ждать. Прерывистый шепот сам из меня вылетает:
- По… жалуйста…
- Ммм? – он наклоняет голову ближе к моем рту.
- Сделай это…
- Что?
- Ну…
- Скажи, Алика.
- Трахни меня, Денис. Сильнее.
- С удовольствием.
Наши ладони сцепляются.
Он таранит меня, ускоряется. Мощными толчками в кровать вбивает. Эти толчки из меня весь воздух вышибают. Я кричу, уже не думая, что услышат.
Громко, протяжно, со всхлипами.
Мыслей вообще нет. Но внутри не пустота. Внутри меня он – Денис. Деймос. Передо мной и внутри меня. Везде. И мне хорошо. Просто офигенно.
Без страха. И без сомнений.
Мы на небесах. Буквально и фигурально.
Темп нарастает. Я непроизвольно внутренние мышцы сжимаю, напрягаюсь, ловлю волну. Обхватываю его руками за плечи, впиваюсь ногтями. Нет-нет, хочу продлить удовольствие, растянуть еще.
Он чувствует все:
- Давай, кончи, малышка.
Ласковый шепот в страну влажных грёз уносит. Горит дождем, разливается пожаром.
Все бастионы рушатся, взрывом меня подхватывает, уносит в небытие. Толчки внутри становятся медленней, но глубже. Продлевают оргазм, затягивают. Я захлебываюсь, отключаюсь почти в этом первобытном кайфе. Когда дрожь проходит я обмякаю, но Деймос не отпускает, ускоряется сам, рвется. Рычит. Глаза закрывает.