Захожу с балкона, пересекаю комнату и выхожу в коридор, где сразу же натыкаюсь на бабушку.
- Ты опоздаешь к доктору, – не поднимая глаз, напоминает она.
- Успею, – отвечаю спокойно, но внутри бушует раздражение.
Закрываюсь в ванной на шпингалет, потому что она может и сюда ворваться, даже если я принимаю ванну. Я мечтаю поскорее уехать отсюда: уже надоело находиться под её вечным контролем. Есть ещё одна причина, по которой я люблю ночь: бабушка спит, а я могу спокойно заниматься любимым делом.
Вглядываюсь в своё отражение в зеркале. Под глазами синяки от недосыпа, пустой взгляд голубых глаз, да и вообще хреновый внешний вид. Беру щетку для волос и расчесываю запутавшиеся пряди. Сейчас они не настолько длинные, чтобы доставлять много проблем. Хотя я давно подумываю подстричься, чтобы кончики едва доставали до плеч. Возможно, когда-нибудь решусь на этот шаг, но сейчас мне жалко своих каштановых волос.
Выдавливаю на палец немного тонального крема и размазываю его по лицу, уделяя особое внимание синякам под глазами. Я практически не крашусь. Это редкий случай, когда приходится воспользоваться косметикой. В обычное время она мне просто не нужна. Я и так довольная своей внешностью, поэтому нет нужды портить природную красоту.
- Александра, поторопись, – командным голосом дают мне указание.
- Александра, поторопись, – кривляюсь перед зеркалом, полушёпотом повторяя бабушкины слова.
На кухне меня уже ждет завтрак. Насколько бы высокомерно и строго не относилась к нам бабушка, но кормит она всегда хорошо. Наверное, с возрастом это появляется в ДНК у всех бабушек.
- Ешь быстрее и собирайся. Некогда рассиживаться.
Оставляю ее указание без комментария и откусываю кусочек блинчика. Пожалуй, это единственное, чего мне будет не хватать, когда мы с сестрой наконец-то отсюда съедем. Я хочу получить над ней опекунство; но, пока доктор не подтвердит, что у меня нормальное психологическое состояние, это невозможно. Каждую неделю я посещаю психолога и раз в месяц хожу на приём к своему врачу. Сегодня как раз тот день.
Доедаю свой завтрак и поднимаюсь из-за стола.
- Спасибо, – благодарю бабушку и иду с тарелкой к раковине.
Помыв посуду, я ухожу к себе в комнату. Времени и правда мало. За мной скоро приедет Костя – нужно поторопиться. Натянув тёплые лосины и свитер, хватаю рюкзак и спешу к двери.
- Не задерживайся. После приема – сразу домой, – отдаёт очередную команду бабушка.
- У меня свои планы, – отвечаю, завязывая шнурки на высоких ботинках.
- Приедет Жанна, поэтому вернись домой к ужину.
Жанна – моя тётя, родная сестра отца и любимая дочь бабушки. Для последней она идеальная дочь. Наверное, потому что точная копия своей матери. Когда дома бабушка и Жанна – это настоящий серпентарий.
- Постараюсь, – надеваю тёплую кожаную куртку и поднимаю с пола рюкзак, – пока, – на автомате целую бабушку в щёку и выбегаю из квартиры.
Уже на лестничной площадке я набираю номер Кости. Пока слушаю гудки, спускаюсь вниз по ступенькам. Несмотря на то, что мы живём на двенадцатом этаже, я никогда не пользуюсь лифтом.
- Привет, малыш, – отвечает после второго гудка, – я уже подъехал.
- Привет. Я спускаюсь.
Завершаю разговор и прибавляю скорости. Мне повезло с парнем. У нас полное взаимопонимание, прекрасные отношения. Он всё это время поддерживал меня и заботился. Не знаю, как я справилась бы с гибелью родителей, если бы не он.
Как только выхожу из подъезда, Костя встречает меня обворожительной улыбкой и протягивает шлем. Впиваюсь в его губы поцелуем и слышу за своей спиной перешептывание консьержек. Конечно, они не устанут обсуждать меня, мою жизнь и мои отношения. Благодаря длинному языку бабушки, я здесь местная звезда. Наверное, нет ни одного человека в нашем доме, который не знает мою историю.
Закручиваю волосы в пучок, надеваю шлем и устраиваюсь на мотоцикле позади Кости. После аварии я не могу перебороть страх и сесть в машину, поэтому Костя решил купить мотоцикл. Это ещё раз доказывает, что мне с ним очень повезло. Сама я, наверное, не решилась бы сесть за руль. Я не неженка, но после того, как я чуть не погибла вместе со своей семьёй, мне трудно избавиться от этого страха. Я надеюсь, что со временем это пройдет.
Обнимаю своего парня за талию и сильнее прижимаюсь. Зимой, конечно, холодно ездить на мотоцикле, но зато быстро и не приходится стоять в пробках.
Через десять минут мы уже останавливаемся возле больницы. Слезаю с мотоцикла и снимаю шлем. Волосы вмиг раскручиваются и рассыпаются по моей спине. Костя отдает мне свой шлем и приседает, чтобы закрепить замком цепь между мотоциклом и столбом. В наше время предосторожность никогда не помешает.
- Опять не удалось нормально поспать?
- Как обычно, – пожимаю плечами, хотя он и не видит это действие.
Забирает шлем и берёт меня за руку.
- Можешь у меня поспать, – предлагает Костя.
Поднимаемся по ступенькам и заходим в здание.
- Я бы с радостью, но мне приказано, – делаю особый акцент на последнем слове, – не задерживаться после приема.
Заходим внутрь здания и направляемся по уже привычному пути на третий этаж.
- Какие-то планы?
- Жанна приедет. Не понимаю, для чего им моё присутствие.
- У вас же такая дружная, – повторяет мою интонацию и делает ударение на последнем слове, – семья.
Смеюсь над этой нелепой шуткой. Когда-то у меня была дружная семья. Мне её очень не хватает. Отгоняю печальные мысли и останавливаюсь возле двери в кабинет своего врача. Костя по привычке сразу садится в кресло для ожидания, отдаю ему шлем и стучу в дверь. После приглашения – захожу.
- Здравствуйте, Тамара Степановна, – улыбаюсь женщине средних лет.
- Здравствуй, Сашенька. Как себя чувствуешь?
- Хорошо, спасибо.
- Пойдём, – берёт со стола ключи, и выходим из кабинета.
Обмениваются с Костей приветствиями, и мы направляемся дальше по коридору в кабинет, где делают электроэнцефалографию.
Время тянется мучительно долго. Наконец, с моей головы снимают датчики. Тамара Степановна вместе со вторым доктором сосредоточенно рассматривают результат, о чём-то переговариваются, а затем губы моего врача растягиваются в улыбке.
- Хорошая работа мозга, нет никаких отклонений, – сообщает она мне.
- Это значит, что мне больше не нужен опекун? – не могу скрыть радости.
- В этом нет нужды. У тебя все показатели в норме, а то, что нарушен сон, – так у нас больше половины населения плохо спит. Со временем ты сможешь и с этим справиться.
Это лучшая новость за сегодняшний день. У меня внутри всё ликует от одной мысли, что я наконец-то смогу сбежать от бабушки и начать жить самостоятельно. Но перед глазами тут же всплывает образ моей младшей сестренки.
- А что насчет сестры? Я смогу взять над ней опекунство?
- Это уже через опекунский совет нужно выяснять, – Тамара Степановна подходит ко мне и кладёт руку на плечо. – Твоя бабушка, конечно, трудный человек, но я бы не спешила сейчас что-то предпринимать. Ты сможешь обеспечивать и себя, и сестру?
Моя бабушка бывший медицинский работник, поэтому в этой больнице её хорошо знают.
- Я буду стараться, но оставаться с бабушкой я больше не хочу.
- Понимаю, – улыбается сочувствующей улыбкой, – тогда обратись в опекунский совет и узнай, что нужно делать. Но сначала тебе самой нужно доказать, что не нуждаешься в опекуне. Ты говорила с бабушкой? Она готова отказаться от опекунства над тобой?
Я не задумывалась над этим, но что-то мне подсказывает, что она не откажется так просто.
- Не говорила, – тяжело вздыхаю.
- В суд должна обратиться она, но зная твою бабушку, – Тамара Степановна делает паузу, – я сама могу подать заявление, как твой лечащий врач.