Паланкин дернулся и остановился. Первый Министр выглянул, чтобы поглядеть на Храм Золотого Ока. Его стены сверкали чистым золотом, окна и двери украшали нефриты и опалы, а над крыльцом полыхала вывеска с оком из черной жемчужины. Иероглифы, выписанные над ней, говорили:
Веяние Света, нырнув, прорастает,
В желтом чертоге.
Верное не может не быть
В сердцевине[17].
Чанг Минг хмыкнул и выбрался из паланкина. Сбоку очутился генерал Шэнь. Склонившись, он предложил тому войти:
- Прошу, господин. Провидица Свет Полумесяца давно оповещена и ожидает.
Министр передал теплое покрывало евнуху и поднялся по ступеням. Оставшийся у порога Шэнь повелел принести ему кресло, широкий зонтик, и незамедлительного подогреть лучшего сливового вина.
Первый Министр минул полутемные анфилады и через три падения лепестка вышел к большой круглой зале. Глазки-щелки недовольно забегали по крышам соседних строений, видневшихся в оконные переплеты под потолками, а потом он увидел ее и забыл обо всем на свете.
…Чанг Минг вернулся из Храма через четверть часа и выглядел крайне огорченно.
- Свет Полумесяца не порадовала вас, о господин? – Шэнь отдал прислуге пустую чашу и встал.
- Не особо, - буркнул тот. – Мне выпало Сяо-Чу. «Когда нет времени мечтать о великом, выигрывает тот, кто умеет довольствоваться тем, что есть»[18]. Толковательница завещала быть осторожным. Советовала избегать опрометчивых шагов и держать гордыню в узде. Это не тот ответ, на который я рассчитывал, - признался он.
- Лучше, чем ничего, - пожал плечом Шэнь и повернулся к паланкину. – Можем поворачивать.
- Она хочет видеть тебя, - Первый Министр оглядел хребты Гор Белых Облаков, что завернулись в туманы, и поежился. Ледяной ветер вершин продувал его тонкие шелка насквозь.
- Меня? – Удивился генерал, а ныне советник.
- Иди. И не задерживайся. Я хочу побыстрее убраться из этого города. – Он покачал головой, - я говорил, эта поездка бессмысленна, но ты… - Чанг Минг осекся и выдавил. – Иди.
Шэнь дважды поклонился ему, держа правый кулак в левой ладони, и удалился в темноту Храма.
… Ее голос захолодил душу.
- Проходите князь из Дунасяна. Садитесь ближе.
Шэнь прошел по коврам и сел у красного фонаря из промасленной бумаги. От сладковатых благовоний першило в горле; свечи заливали углы просторной залы, занавешенной шелками и атласными шторами.
Провидица выпорхнула из полумрака и села напротив.
Сложно было сказать – была ли Свет Полумесяца молода, или, напротив, стара, как ущербная луна, но голос ее пробирал до костей.
- Берите монеты.
У фонаря поблескивала золотистая горсть. Свет Полумесяца достала из широкого рукава небольшую книгу в потрепанном переплете и разложила перед собой. На обложке сверкнули иероглифы, сложившиеся в «И-Цзин».
Шэнь нехотя взял несколько монет и бросил. Они бесшумно легли на ковер, рядом зашелестели страницы Книги Перемен.
- Что ты видишь? – Терпение быстро отказало прославленному генералу.
- Две непрерывные ян. Свет и Напряжение. Четыре прерванные инь. Тьма и Застой.
- Объясняйся яснее!
Свет Полумесяца отложила книгу и посмотрела в упор.
- Все просто, господин. Вам ли не знать, что окружающее подчинено принципу перемен. Зима сменяет лето. День – ночь. Жизнь – смерть. Обстоятельства развиваются во множестве путей, но не идут одной единственной и избранной дорогой. И-Цзин говорит: возможны разные варианты событий. Все зависит от того, какие действия предпримет человек, а от каких пожелает воздержаться.
- Что мне выпало? – Злился Шэнь.
- Юй. «Вольность». От свободы до своеволия один шаг, ведущий в пропасть[19].
- Ты за этим меня позвала, колдунья? – Вспылил генерал. – Чтобы отобрать надежду?
- Я позвала тебя, Шэнь Ли Дун, чтобы предостеречь. Твоя судьба тесно связана с судьбой Императора Срединного Царства, но течет параллельно судьбы его дочери. Забудь ее. Исторгни из сердца. Перестань грустить в тишине покоев. Боги Девяти Небес уготовили вам разные пути. Им не пересечься. Им не сплестись.
- Что ты можешь знать обо мне и моих чувствах? – Окончательно взорвался Шэнь.
Свет Полумесяца приняла его ярость с холодным лицом, лишь покачав головой:
- Я знаю больше, чем ты можешь вообразить. Твое нездоровое желание обладать одной смертной женщиной может привести Империю к гибели. Смирись с тем, что принцесса никогда не станет твоей. Ее сердце уже отдано другому. А вскоре, она отдаст ему и тело.
- Молчи, ведьма! – Вскипел генерал, вскакивая с ковра. – Я не желаю этого слушать! Унеси Яньван тебя и твою Книгу Перемен в Подземное Царство!
Отпнув несколько красных фонарей с дороги, Шэнь кинулся к порогу. Все это время его преследовал голос Света Полумесяца:
- Запомни мои слова, Шэнь Ли Дун. Когда появится возможность завладеть принцессой – отступи! Откажись от нее, чтобы спасти Империю! В противном случае Срединное Царство ждет погибель!
* * *
Любимая Наложница Ян Мей металась по Внутренним покоям Дворца Золотого Облака и проклинала Императора Шу. Он удалил ее из Изумрудного Дворца и запретил выходить в Шелковый Город, не покрыв лица.
- Это жестоко! – Кричала она, поколачивая распластавшихся у ног служанок и евнухов. – Я только сказала, что глупую девчонку унесли слуги Яньвана! Разве это не правда? Только демоны и злые духи способны выкрасть человека так, чтобы этого никто не заметил!
Рядом, у лакированного столика и горящей жаровни сидел Ксиу и бросал на мать злые взгляды. Он тоже попал под горячую руку отца и был выдворен из Изумрудного Дворца на тот же неопределенный срок. Но если его мать металась из-за того, что утратила благосклонность Сына Неба, он роптал на него за то, что тот лишил его возможности воссесть на престол.
Ксиу протянул золотую чашу в нефрите и слуга подлил подогретого вина. Конечно, теперь, когда младший наследник Реншу, сын любимой Императрицы Венлинг достиг двенадцати лет и перестал быть несмышленым юнцом, отец стал уделять ему все свободное время, и возможно даже решил передать Нефритовый Трон.
Ксиу допил вино и швырнул чашу в слугу.
- Не достаточно подогрето!
Но злился он, конечно, на сводного младшего брата.
- Выскочка! – Выдавил сын Любимой Наложницы. – Зря ты встал у меня на пути. – Он посмотрел на мать, которая колотила очередную служанку. – А еще, ты, отец, - обратился он в потолок. – И зачем боги Девяти Небес вернули тебя обратно? Лучше бы ты сгинул где-нибудь у Красной Скалы или Кряжа Пяти Неизвестных!
Из коридора донеслись голоса. Вбежавшая девушка упала на колени и, распластавшись, сообщила:
- Госпожа, Первый Министр вернулся из Города Двух Тысяч Храмов и хочет вас видеть.
Ян Мей взвизгнула и замахала руками в золотых и серебряных браслетах:
- Уйдите все прочь! Прочь! Оставьте меня одну!
Когда Внутренние покои опустели, Первый Министр стиснул ее в объятиях.
- Как я скучал, - хрипло выдохнул он, развязывая пояса ее шелковых платьев.
Чанг Минг долго и жадно целовал одну из красивейших женщин Империи, сгорая от желания и страсти. Лишь овладев ей дважды, он немного успокоился и смог вернуться к тому, зачем пришел.
… Он лежал на мягких подушках у горящих фонарей и процеживал меж пальцев ее длинные, черные локоны. Ян Мей устроилась на голом предплечье Министра, лаская его рыхлую обнаженную грудь и большой, точно арбуз, живот.
- Что сказала Свет Полумесяца? – Спросила Любимая Наложница.