- Вас что-то беспокоит? – Медный голос Лунга вырвал Лин из дневной прогулки по улицам города.
Она натянула улыбку и отрицательно мотнула головой. В мудреной высокой прическе, украшенной живыми цветами, блеснула жемчужная нить.
- Только непогода.
Дракон усмехнулся, испустив перламутровое облако. За окном и впрямь ревел холодный ветер, а снежный буран с бессильной злобой бился о несокрушимые стены и крыши Хрустального Дворца.
- Непогода? – Язвительно переспросил Лунг. – А я думаю, все дело в рыбаке из Шенгси.
Лин встрепенулась и встретилась с желтыми глазами властителя. Как только он упомянул о Тае, ее сердце забилось быстрее. И не столько из-за страхов за жизнь молодого человека (Лунг обещал его не трогать), сколько из-за желания увидеть его, прикоснуться к теплой, нет, горячей коже и растворится в хрипловатых переливах томного шепота.
Они не виделись два дня. Тай сказал, что не стоит злить Лунга и разгуливать по скверам у того на глазах, и Лин согласилась. Девушка знала – у него появился план, как сбежать из Каменного Города и сейчас он готовился к побегу.
Принцесса поправила тройные шелка, расшитые фениксами и белыми лебедями. Воздушные рукава скатились с перил и распались по мраморному полу Зала Пиров.
- С чего вы взяли, что он мне интересен? – Она сделала над собой усилие и ее голос остался тверд.
- Я видел вас вместе. Вы проводите много времени. Прогулки. Чай на террасах. Игры на побережье, - золото драконьих глаз обжигало огнем.
Девушка побледнела, почувствовав на лбу испарину. Он читал ее сердце так же легко и непринужденно, как она древние учения Лу Яна или старинные Книги Обрядов и Добродетели.
- Вы варите для него женьшеневые настойки, лечите ему раны, играете на флейте и поете песни Первой Династии Ся. – Вертикальные зрачки Лунга расширились, а меж оленьих рогов вспыхнуло пламя. – Вы влюбились в него?
Принцесса замерла. Алые фонари из промасленной бумаги неожиданно ослепили ее, а щеки вспыхнули. Она тоже задавала себе это вопрос. Много-много раз.
Любит ли она его или… просто боится остаться в мертвом царстве в вечном одиночестве и потому использует, чтобы бежать?
- Это правда, - не спросил, подтвердил Лунг и устало опустил громадную гребнистую голову на стол. Сияние между рогами потухло, по чешуйкам пробежался сиреневатый перелив и они поблекли.
Музыкальные инструменты медленно отлетели в углы и замолчали. Журчание фонтана в соседнем павильоне стало единственным звуком в безмолвной трапезной.
- Он испытывает к вам схожие чувства? – Грохот драконьего голоса испугал принцессу.
- Я не знаю, - честно ответила она. Подведенные брови-мотыльки дернулись.
«А что, если нет», - терзалось ее сердце.
«А что, если да», - спрашивали полузакрытые глаза дракона. – «Бежишь с ним и бросишь Потаенное Царство на погибель? Или останешься, чтобы попытаться спасти, но пожертвуешь первой и, возможно, единственной любовью?»
Она покорно опустила глаза. Скромность, кротость и услужливость женщины высокого ранга издревле почитались за благодетель. И не только в Срединном Царстве, но в Потаенном тоже. Лунг – принц, был им, а потому должен ценить такие качества в дочери чужого владыки, ибо так его воспитывали. Но почему-то вместо одобрения, он разозлился. Особенно его раздражала ее смиренная молчаливость и беспрекословная уступчивость.
Огромные глаза дракона точно кричали:
«Пусть ты пленница Потаенного Царства, я никогда не обращался с тобой, как с рабыней. Я никогда не притеснял тебя и не причинял боли. Так отчего ты все еще боишься меня? Почему ждешь кары за слово или поступок? За что изводишь недоверием и видишь во мне только мучителя?»
- Правда, что Владыка Страны Демонов ведет сюда свою армию? – Спросила принцесса.
Вертикальные зрачки Лунга сузились. Из ноздрей вырвались клубы синеватого пара.
- Правда, - грохнул он, не поинтересовавшись, откуда она могла узнать. И завел странный разговор: - Как-то раз отец призвал меня в личные покои. Это было давно. В то время я был младше вас на восемь лет. Он показал мне древнюю книгу Шу Цзин, - Лунг отступил от рассказа и пояснил: - Вы могли видеть ее обрывки в библиотеке.
Принцесса рассеянно кивнула, припоминая страницы «Истории Легендарных Императоров Потаенного Царства», из которых и вычитала о походе десятитысячного войска Лю Шао в Благословенные Земли лунов.
- Так вот. Я очень удивился, когда он стал перечислять великие дела наших прославленных предков. Этот Император побывал в Царстве Яньвана и вернулся живым, говорил он мне. Этот возвел Храм Птиц на горе Куньлун и провел в молитве тысячу ночей. Этот – покорил четырех повелителей четырех островов, а я, сказал он мне, добуду ветвь Персикового Дерева с горы Дашо. После этого мое имя ляжет в один ряд с предками, прославившимися в веках. – Дракон зло фыркнул.
- К чему вы говорите это?
- Чтобы вы поняли, Ваше Императорское Высочество, что все правители одинаковы. И не важно, живут они на востоке, западе или севере. Порок тщеславия у них в крови.
Лин нахмурилась – конечно, Лунг намекал на деяния ее отца, возжелавшего увековечить свое имя в книге Ши Цзин, и украл жемчужину, что привело к неожиданному извиву пути и разветвлению судеб. Шу избежал наказания, а его дочь стала пленницей дракона. Забавно.
- Император привез персиковую ветку в Хрустальный Дворец и надеялся вырастить дерево бессмертия здесь, во дворце. В случае успеха, он мог бы вкушать плоды этого дерева, не стареть и не умирать. Но ветка не прижилась. Через месяц листья на ней пожелтели, через два – опали, через три – она засохла. Боги отказали ему в бессмертии, но он не смирился.
- И предпринял поход в земли лунов, - опередила принцесса и, покраснев, выдавила: - простите.
Лунг не обратил на дерзость внимания.
- Тай подслушал мой разговор и рассказал вам? Этого следовало ожидать. Тем лучше. Я знаю всю правду о вас. Вы обо мне. Это справедливо. Да, мой отец грезил о бессмертии и вечной молодости, но не он один…
Лунг замолчал, его чешуйки налились зловещим ярко-красным сиянием. Так и не закончив свою мысль, он спросил:
- Вы видели мою жемчужину, может, хотите увидеть ветвь Персикового Дерева?
- Можно? - удивилась Лин.
Дракон громко усмехнулся и взвился по мраморному полу лентой серебра. Принцесса охнуть не успела, как очутилась на сверкающей спине чудовища. В ушах засвистел ветер, кожу обожгло драконьим жаром. Лунг сорвался в полет.
Он нес ее павильонами, выложенными мозаикой из нефрита и яшмы; пересекал залы со стенами в драгоценных камнях; миновал мраморные лестницы, витиеватые переходы и внутренние площади с бурлящими фонтанами.
Лин дрожала в восторге. Она еще никогда не касалась медной чешуи дракона, не приближалась к нему ближе, чем на вытянутую руку, но сейчас он нес ее на спине, и девушка ощущала себя птицей в облаках, лучом солнца, скользящим по волне, снежинкой, летящей в песне вихря.
Щелкнуло и тяжелая дверь распахнулась. Как по мановению волшебного слова вспыхнувшие факелы осветили сокровищницу Династии Лю. Горы золота были выше Горы Царя Обезьян, реки серебра глубже Янцзы, а сундуков с нефритами, опалами, изумрудами и жемчугами и вовсе не счесть.
Посреди ослепляющего блеска стоял глиняный горшок с землей, из которого торчала сухая, изломанная ветка. В ней не было жизни, персиковая душа давно покинула эту оболочку.
- Вот она. Ветвь с горы Дашо, - сказал Лунг. – С ее появлением на отца обрушились беды и проклятья.
Принцесса подошла поближе и коснулась высохшего сучка. От него веяло холодом. В тоненьких зазубринах ствола блестела влага. И вдруг перед глазами появилось что-то зеленое. Лин подобрала пышные шелковые юбки и приблизилась к горшку. Так и есть. Свежая почка, а здесь еще одна.
- Господин, - позвала она. – Деревце скоро зазеленеет.
- Это невозможно, - возразил дракон. – Ветка мертва много веков.