Шу стоял на балконе Зала Небесного Спокойствия и посматривал на пеструю мешанину улиц. Только что закончился прием посланника из Империи Ци. Десяток важных господ в алых и белых шелках и высоких шапочках с нефритовыми бусами прибыли по указу принца Энлея и его молодой супруги Дейю.
Посланники передали письма, начертанные на писчем шелке каллиграфическим почерком. Старшая дочь сообщала, что вышла замуж и счастлива в браке, и теперь ждет первенца. Шу заметил в небе горлицу и улыбнулся – хотя бы у старшей принцессы сложилась благоприятная судьба.
Он взмахнул царственными одеждами и важно покинул Зал, призванный служить местом встреч с послами из дальних стран. Минув резные столбы, державшие позолоченные крыши просторных павильонов, Шу вышел во Внешний Двор. Здесь его ожидали военачальники и встревоженные генералы.
Первым, упав в пол, заговорил Цинь Хай, спешно прибывший с севера – из гарнизона Ястреба, несущего охрану Стены.
- Хан Бехмет умер. Его место занял старший сын. Младший Огедей принес ему клятву верности, но есть основания ожидать скорого переворота. Огедей жаждет власти и собирает возле себя сторонников. Если нынешний царь умрет, и его место займет Огедей – с кочевниками Биши начнется война.
Император поджал губы.
- Этот варвар все еще надеется заполучить в жены принцессу Лин, о Величайший. К К Львиной Заставе доставили три новых письма с требованием и угрозами. Все заверены личной печатью Огедея.
Генерал Цинь Хай с поклоном передал их первому слуге, а тот подполз на коленях к Сыну Неба, восседающему на Нефритовом Троне и протянул, не смея поднять головы.
Император схватил их и в гневе швырнул на сверкавшие полы.
- Даже если бы моя дочь сейчас находилась в Изумрудном Дворце, я бы все равно отказал этому дикарю. Он и тридцать тысяч его конников в шкурах и мехах – пыль в сравнении с великой военной мощью Срединного Царства. Они не осилят Великую Стену! Они никогда не ступят на земли, оплаканные богами Девяти Небес!
Во Внутреннем Зале Внешнего Двора стало тихо; никто не смел возразить правящему с благословения небес. Раскидистое эхо его голоса еще гуляло под сводами, выложенными блестящими камнями, и мандарины высших рангов покорно вытягивали шеи, соглашаясь и одобряя его гнев.
Подать голос осмелился только советник Первого Министра, генерал Шэнь Ли Дун.
- О Светлейший, дозволит ли Сын Неба говорить недостойному слуге?
- Говорите.
Генерал поднялся и трижды поклонился, церемониально припав к полу.
- Ваша мудрость безгранична. Огедей недостоин Высокой Солнечной принцессы Лин. Я с первых мгновений противился этому решению и сразу настаивал на откупе в сорок даней золотом.
Старший наследник Ксиу, в свое время предложивший идею выдать Лин (с подачи Первого Министра и собственной матери), зло посмотрел на Шэня и опустил голову. Генерал явно выставлял его в не лучшем свете перед отцом.
- Если Огедей займет трон и не получит принцессу, он перебросит к Стене все свои орды, - настаивал толстый военачальник в голубых шелках и золоте.
- Вас это пугает, генерал Лу Да Шан? – Усмехнулся Шэнь, сложив руки в длинных рукавах. – Смею напомнить, что еще мудрейший Сыма Цянь[32] наставлял: «Когда прекращается шепот неба, начинает вдохновлять бес…». Вас, я вижу, он уже вдохновил.
Военачальник Лу Да Шан открыл рот возразить, но Шэнь его опередил. Он развернулся к Императору и поклонился:
- У нас хватит мудрости не поддаваться угрозам неотесанных дикарей и достанет отваги дать отпор, если копыта их лошадей посмеют осквернить земли Срединного Царства.
Сын Неба благосклонно кивнул. Преданный генерал радовал его сердце в дни печали, что окружили Шу Аньфу в последние годы. Он согласился:
- Истинно так. – И обратился к придворному писцу, сидевшему за лакированным столиком по праву руку от трона, - Сегодня же отошлите ответ. Срединное Царство не заключает договоров с варварами.
Советники и мандарины возвышенно заволновались и только Шэнь победно улыбнулся. А все потому, что в глубине души все еще хранил слабую надежду однажды заполучить принцессу Лин в свои покои.
* * *
Весь следующий день (согласно церемониальному этикету) Император давал пир в честь посланников Империи Ци и слушал истории о любимой дочери Дейю и ее супруге Императоре Энлее.
Спустя день в Императорский гарем прибыли новые наложницы из тринадцати провинций, отобранные зорким и проницательным взглядом главного евнуха - цзун-гун, потому вторую половину дня Шу Аньфу посвятил выслушиванию его доклада. Оставшуюся до вечера часть он провел за чтением донесений, записанных на свитках на деревянных спицах, и отложил бумаги, лишь когда солнце испустило длинные лучи, а тени удлинились, пав на мраморные полы каллиграфическими мазками.
В коридоре горели фонари и Шу не торопился. В правом рукаве его бяньфу трепетался свиток, забранный из рабочего кабинета. Он был покрыт императорским указом о низложении и отлучении от трона старшего наследника Ксиу и назначении Первым Принцем младшего наследника Реншу.
Император покачал головой. Как только Любимая Наложница Ян Мей узнает о его решении - разразится буря. Но, с другой стороны, подумал он, это была не такая уж и тайна – по темным углам Изумрудного Дворца который месяц шептались о скором низложении Ксиу из-за недальновидных политических решений последнего.
Внезапно Император содрогнулся. Он вспомнил ужасные желтые глаза Лунга, его унизанную зубьями пасть и горящее внутренним пламенем чешуйчатое тело. Конечно, он все понял. Лин предпочла смерть невыносимой жизни в стойбище кочевников Биши и ее можно понять. Но не тех, кто ее принудил так поступить.
В Императорских покоях пахло мускусом, ирисом и миндалем; горела жаровня, подогревая крепкое рисовое вино. Когда Шу вошел, Любимая Наложница подобрала шелковые юбки и поднялась с колен.
- Что ты здесь делаешь? – Указ об отлучении ее сына он стиснул в кулаке.
Ян Мей покорно опустила глаза и начала затихающим шепотом:
- Мой повелитель все еще гневается на меня за неудачную церемонию Гун Фу Ча. Я пришла загладить вину и порадовать Светлейшего Сына Неба игрой и песней.
Император подошел к столу и выложил шелковый свиток. Снял тяжелое верхнее платье в драконах с пятью когтистыми лапами и опустился на мягкие подушки.
Женщина взяла полированную пипу и тронула струны пальцами в золоте и серебре. Легкая мелодия заглушила тлеющие угли и тихое журчание фонтанов.
- Почему ты решила, что я злюсь? – Приняв подогретое вино в драгоценной оправе, спросил Шу Аньфу.
- Господин не призвал меня со дня чайной церемонии, - обидчиво посетовала Ян Мей. Ее выщипанные брови чуть заметно шевельнулись. Она знала, что утром во Внутренние Покои прибыли новые девушки для любовных утех.
- Я не могу посвящать тебе все свое время.
- Знаю. - Она отложила музыкальный инструмент и тоже взяла чашу с вином. – Господин уже выбрал для себя новую наложницу? Слышала, вашей Сиятельной особе приглянулась та кареглазая. Суиин из Шаньси.
- Ты задаешь много вопросов, - резко оборвал ее Император.
- Молю о прощении, светлейший господин, - она прикрыла глаза и выпила вина.
Сын Неба глянул в винный глянец собственной чаши. Блики бумажных фонарей почудились клыками голодных демонов Пань-гуаня и рука, согретая питьем, неожиданно занемела. Пить он расхотел.
Точно почуяв его сомнения Любимая Наложница сладко улыбнулась и промурлыкала:
- Господину не нравится вино? Позволит ли господин?
Она охотно приняла чашу из его рук и отпила – показав, что рисовое вино кристально чисто. Это не развеяло сомнений Сына Неба и он продолжал на нее недоверчиво коситься.
Женщина отставила чашу и взяла с серебряного блюда спелый личи. В тонкой руке с умасленной кожей появился нож с нефритовой рукоятью. Почистив сладкий плод, она с поклоном протянула его повелителю Срединного Царства.