- Только что доставили ко двору. Я знаю, что светлейшая Императрица, да упокоят ее душу боги Девяти Небес, всегда чистила вам личи в это время года. Я позволила себе сделать это ради ее светлой памяти.
- Что за игру ты ведешь? – Император взял личи, не сводя глаз с кукольного личика Ян Мей.
В дни своего расцвета она пленяла его сердце одуряющей страстью и стояла чуть ли не превыше царственной супруги Венлинг. Ныне же казалась поблекшей паучихой, плетущей заговоры за ширмами Внутренних покоев двух дворцов.
Бумажные перегородки вздрогнули от гомона сотен шагов; стены, расписанные цветами, замигали тенями мечей и копий. В покои ворвался вздыбленный генерал Шэнь и императорская стража.
- Не ешьте личи! – Вскричал он. – Они отравлены.
Император бросил сладкий фрукт и вскочил – тяжелые шелка взметнулись, обдав Любимую Наложницу ветрами гнева.
- Наглая ложь! – Завопила она и пала ниц перед Сыном Неба. – Шэнь клевещет, господин! Я бы никогда…
Не договорив, женщина схватила с серебряного блюда личи и откусила кусок, даже не счистив кожуры. Сок потек по ее губам и подбородку, изо рта летели проклятья:
- Да покарают вас все демоны ада, генерал! Пусть Яньван сожжет вашу душу, чтобы вы не смогли переродиться!
Император прервал стенания Любимой Наложницы взмахом властной руки и грозно рявкнул:
- Что вы тут устроили, Шэнь?
Генерал припал к полу и торопливо начал:
- Эта женщина давно вынашивала планы вас отравить. Как отравила вашу драгоценнейшую супругу Императрицу, пока вы усмиряли мятежников Хао Хао у Красной Скалы.
- Ложь!
- Нет, правда! Первый Министр только что во всем признался! – Перебил Наложницу Шэнь. – Он покаялся и поклялся, что все это затеяла Ян Мей!
- Не верьте ему! – Вопила Любимая Наложница. – Он хочет посеять меж нами раздор!
- Мне недостаточно одного поклепа, - сказал Император. – У вас есть прямые доказательства ее вины?
Генерал встал и вынул из рукава плат белого шелка.
- Да, достойнейший, есть. Вино и личи – чисты – это правда. Отравлен нож. Смотрите. Этот шелк пропитан вытяжкой из водоросли ю, что является сильным реагентом. Он призван обнаруживать различные яды. Если шелк окрасится в красный цвет, значит нож обработан цианидом, если в синий – ядом рыбы-камня, если в черный – соком корня фэ.
Шэнь осторожно взял нож за нефритовую рукоять и обмотал лезвие шелковой тканью. Через мгновение белый окрасился черными пятнами. Любимая Наложница побледнела.
- Яд из сока корня фэ. Таким же были обработаны чайные пиалы и заварочный чайник исинь, мой повелитель.
Ян Мей вскочила и завизжала:
- Это все Первый Министр! Он пришел ко мне и потребовал отравить вашу светлейшую особу! А до этого заставил подмешать фэ в чай Императрице Венлинг!
- Почему он приходил к тебе? – Удивился Император. Потрясение было так велико, что гнев погас в неутолимой печали. Эта женщина, эта ядовитая змея, сыну которой он мечтал передать Нефритовый Трон и Срединное Царство, лишила жизни его добродетельную супругу, снискавшую в Империи славу Возлюбленной Матери народа.
- Их связывает преступная связь, - ответил Шэнь.
Шу заледенел, ибо все понял.
- Когда вы стали любовниками?
Любимая Наложница отняла голову от пола. Во взгляде торжествовал вызов, но не покорность судьбе.
- В двенадцатый месяц двадцать шестого года правления Императора Шу.
- Десять лет, - шепнул Сын Неба. Целых десять лет у него за спиной.
Со стола скатился свиток с указом об отлучении ее сына от трона.
Не проронив больше ни слова, Император пересек покои и вышел через порог, покрытый иероглифическими пожеланиями удачи и процветания.
… В ту же ночь Первого Министра арестовали. С него сорвали богатую шапку мандарина и пояс с ключами от города. После нескольких часов пыток он взял всю вину на себя, а на следующее утро получил приказ о самоубийстве. За час до рассвета Чанг Минг повесился в саду собственного дворца на широком серебряном поясе.
Любимую Наложницу Ян Мей и Ксиу сослали в дальнюю провинцию поближе к неспокойной Стене, и заперли в специально возведенном для них дворце. И хотя ни женщина, ни ее сын не получали желтого шнурка, безвременному изгнанию и вечной опале, они предпочли смерть. Утром дня Серебра мать и сын лишили себя жизней.
Младший принц Реншу получил титул Наследника Империи.
Место Первого Министра занял обласканный императорской благосклонностью генерал Шэнь Ли Дун. Откланявшись, он торжественно принял пояс мандарина высшего ранга и принес клятву верности Императору и всему Срединному Царству.
Шу вяло кивнул и отослал его разбираться с делами. Ударившись о пол, новый Первый Министр неуклюже покинул Внешний Двор. Но не стоило судить об этом человеке по болезненной походе и согбенным плечам. Он устранил Ян Мей, Ксиу и Чанг Минга, воспользовавшись их слабостями, глупостями и сыграв на непомерных амбициях. Он достиг величия, вознесся в ранг повелителей мира, фактически сосредоточив всю власть Империи в своих руках.
Что там говорила предсказательница Свет Полумесяца и ее никчемная Книга Перемен: «От свободы до своеволия один шаг, ведущий в пропасть». Ерунда!
Все пало к его ногам. И только одно не могло умолить его отчаянную скорбь – отсутствие покорной принцессы Лин в его объятиях.
II .
день Зимородка месяца Зеленого Ибиса, 1532 год Марса
или Третий Месяц 36 года правления Императора Шу Аньфу
Каменный Город заволокло вуалью вечернего тумана. Месяц Зеленого Ибиса разрисовал сады и парки бледной зеленью весны. По темнеющему небу теснились клочковатые облака, просвечивая островками звездного света. Потаенное Царство заполняла прохлада сумеречного прибоя.
Принцесса Лин металась по Внутреннему Двору Хрустального Дворца, не находя себе места. Несколько долгих дней она дожидалась Лунга, чтобы узнать о способе снять проклятие Лун-вана, а дракон, как на зло, куда-то запропастился.
Тай тоже исчез. После откровенного разговора на побережье, он будто ее избегал. Девушка остановилась у оконного переплета, бросавшегося лунной дорожкой и выглянула в сумерки. Внизу простирался безмолвный город из камня и серебра; у берега темнела одинокая джонку; на небе почти полная луна.
Лин заломила кисти рук. Тай должен ее понять: она не может просто сесть на корабль и бросить царство на растерзание демонов Пань-гуаня. Она себе этого не простит.
- Куда же подевался Лунг, - Злилась принцесса.
Без толку.
Змей не появился во дворце и на четвертый вечер, а все это время (как помнила принцесса) армия гуев стремительно приближалась с заката.
… Как только рассветные лучи коснулись Каскадных Гор, Лин надела синие шелковые платья, подвязалась алой лентой в золоте, собрала волосы шпильками из слоновой кости и, взяв лютню, вышла во внутренний дворик. Ее путь лежал в Сад Пурпурного Соловья и Запретный Парк, где истекала кровью жемчужина господина дракона.
Устроившись под раскидистой сливой, Лин положила лютню на колени. Сначала по Саду разбежалась чарующая песнь о весеннем солнце, о рыбаках, плывущих по желтым рекам под луной, о разветвлении путей и дорог, о простой девушке - сборщице шелковичных червей и крестьянском юноше, что проводил на рисовых полях с утра до вечера. А потом Лин запела:
Лишь добрался до этого края –
Ветер дунул и дождь закапал.
Одинокий скиталец, найду ли
Я пристанище в мире большом?
Мне достать бы облако с неба
И надеть бы его, как шляпу,
Мне б землею себя укутать,
Как простым дорожным плащом!
Взгляни в лицо горе - тупа вершина.
А сбоку погляди - гора остра.