- Ваше Императорское Величество, - тихо позвал старый мандарин. – Я ожидаю вашего решения.
Тай перевел взор на чиновника высокого ранга и кивнул.
- Одобряю.
Тот трижды припал к нефритовым полам и отпятился к месту. На середину выскочил новый мандарин, судя по одеянию, представитель Третьего Ведомства. Преклонившись пред владыкой, вошедшим на престол Потаенного Царства, он завел тираду о необходимости укреплений границ и пополнении вновь созданного императорского войска.
Тай вздохнул. Будучи младшим сыном Императора, он никогда не мечтал о троне и короне из двенадцати рядов нефритовых шариков, и тем более не готовился править великим царством. Но старший и средний братья, которые тоже присутствовали на совете, отказались от права наследия и передали эту честь младшему принцу. Того же хотел освобожденный от долгого забвения народ.
- Я обдумаю это позже, - ответил Тай, когда чиновник закончил и снова посмотрел на Персиковое деревце. Что за знак подает ему Шу Лао? Как понять, чего ждет от смертного повелителя и к чему подводит?
Императрица Лин сидела слева. Заметив смятение мужа, она махнула рукавом в золотых строчках и драгоценных камнях, и велела:
- Достаточно на сегодня.
Чиновники и военачальники быстро встали и, трижды поклонившись, как предписывала Книга Ритуалов, покинули Зал. Последними ушли старший принц Чжэн и средний принц Минь.
- Что не дает тебе покоя, любимый? – Спросила девушка, когда двери за ними захлопнулись.
Тай оторвал взор от персиковых плодов и, быстро поднявшись с трона, подошел к жене. Опустившись возле нее, он снял головной убор и уложил свою голову на ее колени, так же, как в их первую брачную ночь.
- Мне сложно объяснить, - ответил он спустя минуту. – Я предчувствую - что-то случиться. Что-то, что разлучит нас навсегда, моя Императрица.
- Не говори так даже в шутку, - испугалась Лин и обняла его за плечи. – Я никогда не покину тебя по доброй воле.
В соседних павильонах звенели фонтаны, с шумных улиц летело пение соловьев и зимородков.
- Я знаю, - улыбнулся Император и поднял голову. Его темные глаза мелькнули давно забытым желтоватым огоньком, распаляющим в ней жаркое желание. – Иди ко мне, - глухо позвал он, стягивая с нее шелка.
И Лин охотно подчинилась.
* * *
Верная служанка Джиао аккуратно выкладывала писчий шелк, кисточки и точильный камень.
Лин, сидя в кресле, обмахивалась веером в позолоте и слушала шептание Лазурного Моря. Сегодня Тай отправился на ежедневный императорский совет без нее, а все потому, что уже второй день, девушка чувствовала легкое недомогание и слабые приступы тошноты.
Вокруг суетились служанки, няньки, помощницы в ярких платьях и с прическами, украшенными цветами. Они отбрасывали живые тени на рисовые перегородки и все сильнее ее раздражали.
Джиао отошла от лакированного столика и, припав к полу, сказала:
- Пожелание исполнено.
Лин кивнула и указала придворной свите на двери.
- Я хочу остаться одна.
Те поспешно удалились, а она встала с кресла и села за писчий столик. В руку легла кисть каллиграфа. Императрица немного подумала и нанесла на писчий шелк иероглиф «цзы» - дитя.
О, да, она давно поняла, что ждет ребенка. Это было очевидно. Минул уже пятый месяц со дня ее свадьбы с Таем и четвертый со дня возложения Императорской короны. От того-то, все эти недомогания, головокружения и перепады настроения.
Поглядев на иероглиф, она отложила кисть и скомкала шелк. Ее душа ликовала и пела, и не было большего счастья, чем поделиться этой новостью с мужем-Императором. Но все же было кое-что, что омрачало светлую радость правительницы. Она даже смутно не представляла судьбу отца и младшего брата Реншу.
Теплые руки легли ей на плечи.
- О чем ты задумалась, свет моего сердца?
Лин обернулась, все еще сидя на стуле.
Позади стоял Тай. Разоблачившись до нижних рубах, он внимательно смотрел на жену.
- Закончили совещаться? – Она встала и обняла его.
- Да, - отмахнулся Император, - ничего интересно.- И снова серьезно спросил: - Что с тобой, Лин?
Девушка вздохнула и призналась, что невыносимо скучает по близким. А еще ей безумно хотелось поделиться радостной вестью о скором появлении наследника, но в последний момент, она все же, прикусила язык. Как только Тай узнает о ребенке, он ни за что ее не отпустит. Даже на шаг, не говоря о чем-то большем.
- Чего ты хочешь? – Нахмурился он.
- Отпусти меня домой. Всего на один день, - попросила Императрица и обвила шею любимого. – Как ты отпустил моего отца, чтобы он с нами простился.
Тай нахмурился сильнее. Он догадывался, что однажды, жена попросит его об этом. Та самая разлука, о которой предупреждало сердце дракона в груди, все же настигла его.
- Всего один день, - затихающим шепотом говорила Лин, покорно прикрывая накрашенные глаза цвета нефрита. – Джонка дракона до сих пор стоит у городского причала. Я отплыву на закате, а к следующему уже вернусь, мой Император. Никто ничего не заметит.
- Ты не вернешься, - печально молвил Тай, отстраняясь.
- Глупости, - изумилась девушка. – Конечно, вернусь.
Ведь у меня для тебя чудесная новость, - хотелось добавить ей, но она промолчала.
Больше месяца Тай не поддавался на уговоры жены, но после – все-таки сдался.
- Хорошо, ты можешь уплыть. Но не одна. – Он протянул ей небольшую лютню. – Возьми. Она принадлежала моей матери. Теперь она твоя.
Лин приняла музыкальный инструмент, не понимая, к чему ведет муж.
- Отец случайно нашел эту лютню в Священном Храме Гармонии, возведенном в честь Ши Куана[38] на Великой горе, а позже узнал, что она не простая. Стоило матери коснуться струн, он начинал слышать музыку, где бы в этот момент не находился. Порой даже за тысячи ли. И так понимал, что его жена жива и здорова. Со временем они превратили это в ритуал. Она играла ему, а он покорял другие страны под звуки музыки. Хм. – Он помолчал, а потом заглянул в глаза Императрице. – Если с тобой что-нибудь случиться - коснись струн. Я услышу и приду на помощь.
- Да, любимый.
В летних сумерках месяца Красного Лотоса, Император вывел Лин полутемными террасами и повел к побережью скрытной тропой. Туда, где в лунном серебре покачивалась волшебная джонку.
Императрица обняла мужа и пообещала:
- Я скоро вернусь.
Тай молча проводил ее до сходней и вздохнул.
Через несколько мгновений лодка растаяла в тумане.
Юэ Цзи. Книга Музыки
I .
день Судьбы месяца Красного Лотоса, 1532 год Марса
или Шестой Месяц 1 года правления регента Шэнь Ли Дуна
Шэнь восседал на Нефритовом Троне и выслушивал отчет генерала Цинь Хая. Тот, припав к полам Внутреннего Зала Внешнего Двора подробно рапортовал о ведении боевых действий у Стены.
- Кочевники хана Огедея сломили сопротивление заставы Шаньхайгунь и прорвались в семи ли от Бохайского залива. Но, слава богам Девяти Небес, генерал Ван вовремя подоспел с подкреплением и перекрыл им путь на восток. После двух дней кровопролитных боев войска Вана отбросили орды Огедея за Стену и заняли заставу Шаньхайгунь. Судя по донесениям – Огедея серьезно ранило. Возможно, он уже мертв.
По залу пробежали вздохи искреннего облегчения.
Шэнь, не изменив выражения, сухо кивнул:
- Это все, генерал?
- Да, - ударился он в пол, выложенный нефритом и яшмой.
Наследник Империи Реншу бросил на Шэня косой взгляд. То, как регент вел дела, не вызывало в будущем правителе ни капли одобрения. Но ему было только тринадцать и его мнение никого не интересовало. Он и на советах-то присутствовал лишь благодаря требованию высоких мандаринов из Трех Коллегий, Трех Ведомств и Двадцати Четырех Приказов. Не встань все они в «позу», Шэнь ни за что бы не дозволил несовершеннолетнему мальчишке восседать рядом с ним на престоле.