Конте протянул мне руку, помогая встать с ним рядом. Вид с этой крыши открывался изумительный: можно было разглядеть и реку, и дворцы на берегу, и оба моста.
— Мне кажется, Тень можно переубедить, — тихо сказала я. — Если найти правильные слова.
И тут Конте замер.
— Конте, не стой столбом, нам надо торопиться… — начала я.
И осеклась, увидев, куда он смотрит.
Далеко впереди, на крыше дворца, выходящего прямо к мосту, стояла одинокая фигура в чёрном плаще.
— Это он, — прошептала я. — Тень.
И он смотрел прямо на меня. Я не видела лица, не видела выражения глаз — но кожей чувствовала его взгляд.
— Он слишком далеко, чтобы нагнать нас, — негромко сказал Конте, встав за моим плечом. — Но сидеть сложа руки он тоже не будет. Стоит поторопиться.
Прежде чем я успела вставить хоть слово, Конте съехал вниз к водосточной трубе. Я поморщилась, прикидывая, выдержит ли она, но Конте уже перебросил тело на крепкую ветку вяза, перепрыгнул на следующую и начал спускаться по стволу.
Я бросила последний взгляд на неподвижную фигуру Тени. Это правда был он? Знал ли он, что мы здесь? Или только догадывался?
Я поколебалась, но всё-таки расстегнула пояс с зельями и взяла крошечную бутылочку. Совсем недорогую — одно из самых дешёвых моряцких снадобий, зелье орлиного зрения. Глотнула — и мир враз сделался другим.
Расстояния сократились. Теперь я была везде и видела всё.
Тень стоял далеко. Но я видела и короткие волосы, которые трепал ветер, и чёткую линию губ, и надменное выражение на таком знакомом мне теперь лице.
Я видела его. А он — видел меня.
Я невольно вспомнила, как мы фехтовали с Тенью в темноте. А потом — его губы на моих губах. Вспомнила — и едва остановила руку, которая потянулась к лицу, чтобы повторить его прикосновения.
Ну уж нет. Я коснулась клинка на бедре, чтобы почувствовать себя увереннеее. И вздрогнула: человек, стоявший на далёкой крыше, одним движением вынул из ножен катану, и та сверкнула в последнем луче заходящего солнца.
Салют? Или угроза?
— Тень, — прошептала я. — Что же тебе от меня нужно?
Я помедлила перед тем, как последовать за Конте. Я знала, что там, на крыше далёкого дворца, Тень стоит неподвижно и смотрит мне вслед.
Мне очень хотелось обернуться.
Но я не повернула головы.
Глухой переулок. Кирпичная стена. Узкая арка с запертыми воротами, которые мы с Конте миновали без труда, надвинув капюшоны поглубже. Лестница вверх, ещё одна, потом полуразрушенные ступени вниз. И тупик.
Конте посмотрел на канализационный люк. Потом на меня.
— Даже не вздумай, — предупредила я.
— Будет безопаснее, если мы спустимся под землю, Закладка. Или ты хочешь пройтись по мосту и помахать Тени снизу ручкой, чтобы нас выследили наверняка?
Я вздохнула:
— Нет.
— Вот видишь.
— Давай всё-таки поищем другой выход, а? — безнадёжно попросила я. — Мы же охотники за демонами. Конте Мореро и Дара Незарис, а не Грязь и Слизь.
— Ладно, Закладка Слизь, — хмыкнул Конте. — И поправь капюшон.
— Конте, прекращай меня опекать. Я не ребёнок.
— Угу.
Иногда мне казалось, что Конте с детства привык кого-то опекать. Он мог быть сколь угодно легкомысленным и безалаберным, но никогда не забывал о своих людях. И заботился о них, пожалуй, куда больше, чем о самом себе. Он был прирождённым наставником, родителем, старшим братом.
— Иногда я думаю, что у тебя была младшая сестрёнка, и теперь ты видишь во мне её, — неожиданно сказала я.
Конте хмыкнул:
— Знаешь, ты бы подошла. Тебе только призрачных крыльев не хватает, а так из тебя получился бы отъявленный демонёнок.
— Я серьёзно!
— Я тоже.
Я вздохнула.
— Ты так никогда и не расскажешь мне о своей семье, да? Как бы я ни спрашивала?
— Нечего рассказывать, Закладка. Только будить старые и грустные воспоминания. Им не место здесь.
— И никаких младших сестрёнок? — с надеждой поинтересовалась я. — Ну вдруг?
— Мы выбрались из Подземья с отцом, и нас было лишь двое, он и я, — терпеливо повторил Конте. — Ты же меня знаешь, Закладка. Если бы у меня был брат или даже старая зловредная тётка, я бы возил тебя к ним на все семейные праздники, пока бы ты не взвыла.
Он улыбнулся мне из-под капюшона, но в его глазах жила странная тоска. О ком он думал сейчас?
Об отце, наверное. Конте редко виделся с отцом с тех пор, как тот сменил имя и уехал куда-то на юг, в Чед Нату. Конте с отцом были очень похожи, хотя, в отличие от Конте, его отец следил за собой тщательно, как юная кокетка. Грива роскошных волос, падающая на плечи при каждом шаге, дорогая трость, лёгкий аромат цитруса и кардамона — он мог бы сойти за аристократа, пожалуй. Вот только что-то в нём мне не нравилось, пусть я никогда и не говорила Конте об этом. Порой мне казалось, что отец Конте не просто не любил своего сына — он едва терпел его визиты. Но Конте любил своего отца, и мне этого было довольно.