Мы свернули с малолюдной улочки в совсем уже глухой переулок. Впереди виднелся заколоченный дом с глухим фасадом. И пребывал он в таком состоянии явно не первую неделю. Я подняла бровь. Земля здесь стоит бешеных денег; кто же занимается таким расточительством? Почему?
В следующий миг я поняла почему.
Дверь дома приоткрылась, и нетерпеливая рука сделала жест. Мы с Конте едва успели отступить в сторону, как Конте грубо толкнул здоровенный парень, одетый в щегольскую чёрную кожу с серебром. Миг — и за его спиной вспыхнули чёрные крылья. Совсем небольшие, тут же потускневшие, — но Конте с подобающим вскриком ужаса отпрыгнул на обочину, увлекая меня за собой.
Демон.
А за ним двое головорезов тащили за собой девушку. Мою ровесницу, наверное. Вот только у меня не было ни таких нежных светлых волос, ни такого точёного лица…
…Ни таких перепуганных глаз.
Редкая, изумительная красота. И легко было догадаться, зачем эта девушка была им нужна. Как и то, почему один из головорезов держал у её бока нож, чтобы та не вздумала кричать или вырываться.
Глава 9
— Жертвоприношение, — еле слышно шепнула я. — Её сейчас убьют. Конте, я же не выдержу.
— И не нужно, — очень тихо сказал он. — Готова?
Мы с Конте переглянулись, и я кивнула. Нащупала в рукаве крошечную склянку, ловко вытянула пробку — и одним глотком проглотила содержимое.
Мы могли бы убить демона прямо сейчас. Могли бы прикончить головорезов, отбить девушку и бежать вместе с ней. Вот только те, кто нетерпеливо ждал внутри, останутся на свободе и найдут другое логово. И не прекратят убивать.
А значит, нужно остановить их всех.
Будь мы стражей, мы могли бы арестовать этих мерзавцев по законам города. Увы, законов не было. Были только мёртвые тела в мешках, которые тихо выносили через заднюю дверь. И родители, ищущие своих дочерей — чтобы похоронить. Были и добровольные жертвоприношения: отчаявшиеся люди продавали себя, и некоторые демоны этим не пренебрегали. Но настоящий выплеск силы давала лишь душа, из последних сил цепляющаяся за жизнь.
А демонам нужна была сила. Сила и страх жертвы, жизненная энергия взрослого, но ещё молодого тела. Человек не получит от такого жертвоприношения ничего, но демон станет сильнее, крепче… моложе. Дьявол, часть меня даже их понимала. Будь я дряхлой и больной, неужели я бы не захотела вернуть себе молодость ценой жизни кого-то, до кого мне не было бы никакого дела?
«Нет, — тихо, но решительно произнёс внутренний голос. — Никогда. Потому что если так жить, то и жить незачем».
Я не знала, чем жертвоприношение было для демонов, — даже не могла ощущать, что они чувствовали. Конте мрачнел, когда я начинала расспросы, и я только пару лет назад поняла, что сила жертвы в пентаграмме была великим искушением даже для него.
Больше, чем ночь с женщиной, чем самое благородное вино, чем победа в поединке. Сила, наполняющая вернее, чем сотни боевых зелий. И сладкое, сладкое наслаждение, дарующее не только бурлящую в венах мощь тёмной заманчивой бездны, но и годы юности, украденной у несчастной обречённой девушки.
Я ни разу не оказывалась внутри жертвенной пентаграммы, но я слышала, что и жертвы испытывают нечто вроде болезненного блаженства. Экстаза сродни соединению тел, только куда сильнее. Демоны не зря часто брали жертв перед ритуалом. И недаром эмоциональная связь с жертвой, её ненависть, страх, а порой и боль от предательства, разбитое сердце той, что успела влюбиться в своего палача, делали приз куда слаще, а удовольствие от жертвы — куда острее. Этот жгучий всплеск соблазняющего пламени ощущали даже демоны, стоящие рядом, пусть они и вбирали лишь малую часть силы.
Я знала, что ждёт эту юную красавицу. И светловолосая девушка знала это тоже.
Она тихо заскулила. Демон в чёрной коже развернулся и ударил её по щеке.
— Будешь послушной, всё будет быстро, — пообещал он. — Или хочешь, чтобы по всему залу валялись твои зубы?
Он наклонился к ней и взял за подбородок. По щекам девушки текли слёзы.