Хуже просто и быть не могло. Именно сегодня, именно здесь и именно сейчас шумно пировали солдаты из гарнизона, который должен был собрать налоги и отвезти в столицу. В Острогах они были уже третий день, и я все никак не могла придумать предлога, чтобы подобраться к командующему и убедить его в том, что я – та самая похищенная принцесса. Колдун сидел аккурат передо мной, через пустой стол. И был не один.
Таких женщин здесь я еще не видела. Она была красивой. По-настоящему красивой. И не понравилась мне с первого взгляда. Стройная, изящная, молодая. Негустые черные волосы обрамляли привлекательное лицо, словно выточенное из мрамора. Чувственные губы улыбались, а голубые глаза оставались холодными. Взгляни она на меня прямо сейчас, я бы выскочила прочь, проклиная все на свете.
У красавицы были глаза безжалостного убийцы. Я, конечно, не встречала «безжалостных убийц», кроме колдуна, но была уверена: у всех наемников такой взгляд. Жестокий, холодный и оценивающий. Она была одета по-походному: кожаная куртка, простые штаны и длинные сапоги, заляпанные грязью.
Колдун на ее фоне смотрелся… Тут я едва не расхохоталась. Может быть, Фэрфакс был хитрым магом, прекрасным воином, благородным разбойником. Может, и был искусным лжецом. Но эту битву явно проиграл. Мужчина предстал передо мной жалким, изнывающим от любви мальчишкой, который жадно ловил каждое слово своей спутницы. О боги, ну прям как Берст.
Разобрать, о чем они говорили, было невозможно. Сгорая от любопытства, я двинулась в обход, чтобы подобраться с другой стороны, затесавшись в компанию шумных выпивох. Тут-то и наступил тот самый момент, когда все пошло наперекосяк.
Бывают счастливые везунчики: любая их самая безрассудная выходка оборачивается грандиозным успехом. В моем роду таким был дед Ирилар. Легенда гласила, что он вышел против последнего дракона с одним лишь ржавым мечом. Когда тварь попыталась намекнуть, что неплохо бы вооружиться, тогдашний принц нахально заявил, что не считает необходимым тратить казенные деньги на обмундирование. И тут же пояснил: он верит, что дракона ни мечом зарубить, ни копьем проткнуть не получится, а затем добавил, что оружие его – острый ум, которым, как всем известно, ящерицы обделены. В детстве я знала эту сказку наизусть, но со временем детали притупились. Загадками или какой другой уловкой дед получил из драконьей пещеры алмазный меч и, недолго думая, ринулся в атаку. Отделался он шрамом на левом виске, причем, как поговаривали в народе, получил его уже после – когда отмечал победу в харчевне.
Мне, как бастарду, досталось гораздо меньше удачливости и находчивости предка. Безумных и находчивых идей в голове было через край, а с везением всегда возникали проблемы. Вот и сейчас, засмотревшись на колдуна, я спиной врезалась в подавальщицу, опрокидывая полный поднос пивных кружек на шумную компанию. Я еще не успела по-настоящему испугаться, как меня схватили за ухо и больно дернули.
– Смотри куда прешь!
Хуже все-таки могло быть. Голос принадлежал Серому – тому самому человеку, который первым объявил, что я сумасшедшая. От него пошел целый ворох насмешек, небылиц и шуток, приведших к тому, что на каждом углу я слышала издевательски растянутое «ваш-величество».
Серый был жилистым мужиком, торговцем. Обладал скверным характером, был вспыльчив и жесток. Не любил никого, и никто его не любил. За глаза его называли «мулом», и эта кличка приводила мужчину в бешенство. Было в нем что-то от тролля. По крайней мере, воняло от него всегда изрядно.
– Ба, да это же наше величество!
Я высвободилась, оглянулась и с шумом выдохнула – в одно мгновение все внимание было обращено на меня. Колдун сидел спиной, а вот его спутница смотрела на меня поверх головы.
– Решила наградить нас, недостойных, своим вниманием? Ну, так любовь народа не завоюешь, ваш-величество, – Серый демонстративно потряс головой, разбрызгивая капли пива с сальных волос. Послышался одобрительный хохот. – А может, у вас еще что припасено в кармане? А ежели нет, то и стража тут как тут. Они-то в вас признают законную королеву.
– Припасено, еще как припасено, Мул. – Я отступала, лихорадочно соображая, что делать. Лучшим вариантом было бы, пожалуй, разреветься и убежать. Никто бы не стал догонять. Посудачили с полчаса, да и забыли бы. Но капитан отряда уже смотрел на меня, склонив голову набок. Убежать – признать себя сумасшедшей. Признать – потом ни за что не разубедить. А значит, выхода нет. – В день, когда я вернусь в Капитолий, твою голову насадят на пику, а я встану перед ней и помашу ручкой. Уж очень у тебя идиотское выражение лица. Интересно, – я осмелела, вновь услышав смех, – в кого ты такой урод? Неужто папаша твой, тролль пещерный, не мог найти продажную девку посимпатичнее?