Но он уже был женат, глубоко любил и поэтому скорее всего не понял бы ее чувств. Тила и сама т толком не понимала.
— Давайте вернемся домой, — предложила Тара. Она поехала впереди с Джарретом. Вот так само собой и получилось, что Тила оказалась позади них, рядом с Джеймсом. Небольшое расстояние между двумя парами постепенно увеличивалось.
— Вы все еще здесь, — промолвила девушка через несколько мгновений. — В Симарроне.
— Да.
— Останетесь?
— Ненадолго. Мне нужно кое о чем позаботиться.
— О!
Помолчав, Джеймс любезно осведомился:
— Вы хорошо себя чувствуете?
— Конечно. А почему должно быть иначе? Он выгнул бровь.
— Возможно, вы еще не осознали этого, но в вас… что-то изменилось навсегда.
— Я чувствую себя прекрасно и не настолько наивна, чтобы нуждаться в вашей заботе. Поэтому нет необходимости держаться со мной резко и грубо…
— Я не был груб.
— Значит, это жестокость.
— Что?!
— Может, дело в вашем отношении, в том, как вы излагаете мысли, в том, что стоит за ними…
— Ах, покорнейше прошу простить меня. Вам не нужна моя забота? Чего же вы хотите? Вечной благодарности за то, что столь нежная и невинная леди позволила мне лишить ее девственности?
Бросив на него разъяренный взгляд, Тила пустила лошадь вскачь. Джеймс нагнал ее и схватил за руку.
— Простите. Возможно, я и в самом деле груб. По правде говоря, я очень сожалею, что так мало задумывался о своих действиях. — Девушка не сводила с него глаз. Он грустно улыбнулся и добавил:
— Но пожалуй, не раскаиваюсь в самих действиях.
Тила быстро опустила глаза.
— Я не хочу, чтобы вы сожалели о случившемся.
— Всегда неприятно причинять боль.
— Вы не причинили мне боли.
— Не обманывайте меня.
— Разве что чуть-чуть.
— Вам было чуть-чуть больно или вы чуть-чуть обманываете?
— И то и другое.
Джеймс тихо засмеялся. Ей очень понравился его смех, такой же соблазнительный, как бронзовая кожа, выразительные черты лица, жар сильного тела и обжигающий взгляд голубых глаз.
«Не увлекайся им слишком!» — предостерегла себя девушка. Но он не ошибся, прошептав в темноте, что мотылек чересчур приблизился к огню. Она обожгла крылья и больше не сможет улететь.
Даже если Джеймс и исчезнет из ее жизни.
— Джеймс…
— Осторожно, — тихо предупредил он. — Мы уже возле дома.
Тара и Джаррет остановили лошадей у заднего крыльца Симаррона. Два мальчика подошли взять поводья и ждали, пока Тила и Джеймс спешатся.
— Лимонад уже на столе, — весело сказала Тара. — Дживс решил создать здесь островок мира, Джеймс, что бы ни творилось вокруг!
— Дживс — замечательный человек, дорогая сестра, никогда не забывай об этом. — Джеймс взглянул на Типу, и легкая улыбка тронула его губы. Испугавшись, что покраснеет, она опустила глаза.
— Пойду сообщу ему, что мы готовы к ленчу, — проговорила Тара.
— Прошу вас, мисс Уоррен, — пригласил девушку Джаррет. Она вздрогнула, почувствовав руку Джеймса на своей талии. Он подвел ее к небольшому столу, где стояли стаканы и запотевший графин.
Джаррет отодвинул для Тилы стул, поглядывая на брата.
— Кажется, вы милостиво простили Джеймсу вчерашнее возмутительное поведение?
Тила с вызовом посмотрела на Джеймса. Настал ее черед поиграть.
— Да, мистер Маккензи, простила.
Джеймс опустился на стул рядом с ней.
— Мисс Уоррен на редкость великодушна. — Его глаза сузились. — Однако я не могу просить прощения за мои чувства к Уоррену.
Тила напряглась. Она тоже не могла ни у кого просить прощения за свои чувства к отчиму. Но Джеймс Маккензи не вправе так смотреть на нее.
— Джеймс… — начал Джаррет.
Тила сделала вид, будто не слышит его.
— Разве вы повинны в грехах вашего отца, мистер Маккензи? — обратилась она к Джеймсу.
— У моего отца их не было.
— Грехи есть у каждого.
— Кроме моего отца, — твердо возразил Джеймс. Поняв, что он боготворит отца, девушка ощутила сочувствие к нему. Если Джеймс любил своего белого отца так же сильно, как Джаррета, то индейская война — сущий ад для него.
Тронутая нежностью Джеймса к отцу, Тила тем не менее заметила, что он решил держаться подальше от нее. Что ж, она сохранит хотя бы гордость.
Не она вызвала это страшное кровопролитие. И ее не заставят расплачиваться за него.
— Какое совпадение! — воскликнула девушка. — У моего родного отца тоже не было грехов. Ни одного. Он был совершенством во всех отношениях.
Джаррет тихо засмеялся. Даже Джеймс чуть улыбнулся.
— Лимонада?
— Пожалуйста, — ответила Тила.
— Ты останешься еще на одну ночь? — спросил брата Джаррет.
Джеймс взглянул на Типу.
— Заманчивое предложение. Домашний уют так соблазнителен.
Тила, взяв стакан дрожащими пальцами, едва не выронила его. Джаррет бросил на нее странный взгляд, явно желая что-то сказать, но тут из дома вышла Тара.
— Дживс сейчас придет, — весело сообщила она. — Джеймс, ты непременно должен посмотреть на детей.
Пока мы катались, Дженифер играла с маленьким Йеном, и они оба заснули на большой медвежьей шкуре в моей комнате. Они спят, как ангелы.
— Неужели Джен так хорошо справляется с малышом? — улыбнулся Джеймс.
— Поразительная девочка! — Тара сжала его руку, и у Тилы опять защемило сердце. Они все так близки! Любовь связывала не только братьев, не только мужа и жену, но и всех их, включая детей. Девушка подумала, что это и есть настоящая семья и ничто не может нарушить гармонию их отношений.