Припустив по улице, Твердышев спустя пять минут оказался у своего дома. На пожарище, которое было видно еще от дома старосты, уже собрались ближайшие соседи. Подбежав, он увидел, что люди выстроившись в линию, передают воду в ведрах из колодца, что у соседей. Окинув двор взглядом, он заметил Арину и Варю, которые тоже помогали выливать воду на горящие постройки. Сразу же оценив, что баня полыхает, а огонь завладел конюшней, Матвей подскочил к жене, что передавала ведра дальше, и прокричал:
– Кони где?!
Арина, резко обернувшись на громкий голос мужа, закричала в ответ:
– Вывели ужо всех, там они! – она указала в сторону, где были привязаны два жеребца, и лошадь.
– Медленно! Вот-вот на дом перекинется! – пророкотал Твердышев, обращаясь к самому себе.
– К нашему колодцу не подойти, там жар прям полыхает! – бросила ему Арина.
– Сейчас, – крикнул в ответ Матвей. С ожесточением скинув кафтан на траву, он в одной рубахе, побежал к дому. Схватив попавшееся под руку ведро, приблизился к колодцу, который находился в опасной близости к горящей бане, и крикнул одному из мужиков:
– Никитий, принимай ведра!
Мужик, что стоял впереди длинной колонны кивнул и проворно подбежал к Твердышеву. Матвей начал черпать ведром из большой деревянной кадки, стоящей рядом с колодцем на улице, которая собирала дождевую воду. Теперь она доверху была наполнена талыми водами и набранной заранее водой из колодца. Опаляемый жаром, Матвей с ожесточением кидал ведро в кадку и, стремительно черпая и поднимая воду, передавал ведро Никитию, а от него получал уже пустое. Спустя минуту между ними встал дед Анисий, который принимал ведра у Матвея и передавал Никитию. Последний бегом делал пять шагов к постройкам и выливал воду на полыхающие конюшни.
К ним подбежала Маша, собираясь тоже помогать отцу. Но Твердышев, весь мокрый от жара, который опалял его лицо и тело, едва завидев дочь, строго прикрикнул:
– А ну ступай отсюда! Соплюшек еще здесь не хватало!
Девочка обиделась и бросилась к матери, которая звала ее.
– Дом с другой стороны горит! – прохрипел кто-то из мужиков.
– Оставьте конюшню, дом спасайте! – закричала Арина, озабоченно глядя, как огонь пожирает боковую часть сруба. Люди переместились чуть правее, оставив Твердышева, Никития и деда Анисия со стороны пылающей бани.
– Матвей Гаврилович, сгорим! – закричал через минуту Никитий, который, даже находясь на расстоянии от колодца, где был Твердышев, уже тяжело дышал от нехватки воздуха. – Уходи, Матвей!
Твердышев успел лишь еще раз поднять ведро, как огонь, перекинулся на другую сторону колодца, с противоположной стороны от него. Громко выругавшись, Матвей отскочил от стремительно полыхнувшего колодца и бросился к другой стороне дома, где были остальные. Заметив Варю и Машутку, которые таскали ведра с водой от еще одних соседей. Он приказал им:
– Без вас управимся!
– Своим занимайтесь, Матвей Гаврилович! – выпалила ему в ответ Варя, передавая ведра Матрене Рушенцевой.
Твердышев сверкнул на нее глазами, вновь отмечая, что эта девица явно не собирается слушать его приказов, ибо слишком самоуверенна.
– Сколько добра-то сгорит! – вдруг запричитал дед Анисий, который бегал от одной стороны дома до другой и все всплескивал руками. – И деньги-то все!
– Да шут с ними, деньгами-то! – раздался окрик Арины. – Все живы и ладно!
– Нет, нет, жалко же. Ведь за печкой столько ассигнаций лежит! – уже громче запричитал дед и в следующий момент бросился к горящему дому.
– Дед Анисий, не смей! – истошно закричала ему в спину Арина.
Матвей обернулся на испуганный крик жены и увидел, как старик исчез в дверях горящего дома. Огонь уже перекинулся на поленницу, что была сложена у входа.
– Зачем полез туда? – зло прохрипел Матвей, видя, как с одной стороны дома огонь уже подобрался ко второму этажу, а с другой приближался к двери.
– Не спасти дом-то! – прокричала Арина мужу в ухо.
– Неужели ничего нельзя сделать? – пролепетала Варя, которая только что прибежала от других соседей и принесла ведро воды.
– Чего раскудахтались?! Замолкните, сороки! – отрезал Твердышев, с ожесточением метая воду на крышу. В шеренге до Матвея была еще дюжина мужиков, которые как можно проворнее передавали воду. Однако огонь не только не утихал, а бушевал все сильнее. – Встань вместо меня, Арина! – скомандовал Матвей. – Я, небось, поболее воды натаскаю, чем эти худосочные, – заметил он, намекая на Варю с Машуткой.