– Я с тобой, – поддержал товарища Николай.
Олсуфьев быстро поклонился Варе и ее отцу и направился с молодым Андреевским в противоположный конец бальной залы.
Варя огорченно надула губки, провожая напряженным взором удаляющуюся спину Алексея, не понимая, отчего поручик даже не захотел пригласить ее на полонез, который должен был открывать бал. Однако недовольное выражение на ее прелестном личике оставалось недолго, ибо уже через миг она едва не вскрикнула от ужаса. Перед ней предстало вытянутое неприятное лицо князя Павла. Улыбка его с черными гнилыми зубами тут же вызвала у девушки приступ омерзения, и она еле сдержалась, чтобы не попятиться назад.
– О, дорогой князь! – воскликнул ее отец, пожимая руку князя Павла.
– Драгоценный Дмитрий Григорьевич. Могу я пригласить Варвару Дмитриевну на первый полонез? – князь перевел взгляд на Андреевского, а затем вновь окинул похотливым взором девушку.
– О, конечно, конечно, – кивнул Андреевский.
– Но полонез уже занят подпоручиком Бекетовым, – немедленно придумав увертку, выпалила Варя, пытаясь избежать танца с этим неприглядным человеком с серым лицом, который как-то гадко облизывал губы, смотря на нее.
– Может, тогда мазурку вы подарите мне? Она свободна? – не унимался князь.
– Свободна, – безапелляционно произнес Дмитрий Григорьевич и так грозно зыркнул на дочь, что последняя, опешив, решила промолчать.
Варя нервно посмотрела на князя и начала обмахиваться веером, так как ей стало дурно. Сегодня были именины князя Павла. Ему стукнул уже двадцать восьмой год, и именно этому торжеству был посвящен сегодняшний шикарный бал у Хованских. Родители Павла уже давно подыскивали молодому человеку хорошую партию. Однако Павел Антонович был невзрачным и даже уродливым. Невысокого роста, он уже имел довольно приличное брюшко и бледно-серое лицо с угревой сыпью. Его длинные несуразные руки, совершенно непропорциональные коротким ногам, были постоянно в движении. Маленькие глубоко посаженные глаза, узкие губы и нервная мимика делали молодого князя совершенно неприглядным. Он рано начал лысеть и уже имел внушительную плешь на затылке. Однако молодой князь был невероятно богат и слыл самым завидным женихом Петербурга. Будучи одним из сыновей очень богатых родителей, он уже сейчас мог похвастаться капиталом в несколько миллионов рублей.
Князь Павел был ценителем красоты. Все молоденькие красавицы столицы удостаивались его внимания. Однако который год он не мог определиться с выбором будущей жены. Последние несколько месяцев объектом вожделения молодого князя стала именно Варенька Андреевская. Но девушка совершенно не жаждала общения с князем, ведь ее сердце тянулось к совершенно другому человеку.
Павел Антонович раскланялся, пообещав вернуться ближе к танцу. Едва князь отошел, Варя облегченно вздохнула и, недовольно посмотрев на отца, прошептала:
– Батюшка, мазурка занята месье Чупрасовым!
– Значит, откажешь ему! – властно заявил Дмитрий Григорьевич. Варя на миг опешила, потому что никогда не видела отца в таком странном настроении. Он всегда исполнял малейшие ее желания и капризы, а нынче явно хотел навязать свою волю. И это было для нее весьма ново. – Мазурку будешь танцевать с князем Павлом Антоновичем.
– Но батюшка, он так уродлив…
– Тише! – прошипел Андреевский, строго взглянув на дочь. – Я сказал, с князем и даже не спорь!
– Но я не понимаю…
– Я вижу, ты весьма нравишься молодому князю. А вдруг он сделает тебе предложение?
– Нет, я…
– И ты согласишься! – тут же произнес Дмитрий Григорьевич. – Ибо он лучшая партия, которую я мог бы для тебя пожелать!
– Отец, вы хотите заставить меня страдать? – опешила Варя, и ее золотые глаза заблестели от слез. Андреевский, увидев, как глаза дочери увлажнились, нахмурился и продолжил уже в более ласковом тоне:
– Пойми, доченька, он богат, как султан! У него одних только крепостных около тридцати тысяч душ! Ты будешь есть и пить на золоте!
В ответ Варя лишь тяжело вздохнула и, сердито нахмурив брови, замолчала. «А как все чудесно начиналось несколько месяцев назад…» – подумала девушка, бросая косые взгляды на отца, на лице которого отражалась непреклонность. Тогда, полгода назад, Дмитрий Григорьевич пригласил ее в свой кабинет и заметил:
– Через три недели тебе исполнится восемнадцать, золотце. И я намереваюсь уже по осени вывести тебя в свет. Дай Бог, к весне мы найдем тебе достойного жениха, а к лету уж и свадьбу сыграем.
Опешив тогда от слов отца, Варя на миг растерялась, однако идея Андреевского ей сразу же пришлась по вкусу. Весь последний год девушка увлекалась чтением французских романов и, как и любая молоденькая девица, мечтала выйти в свет.