Потом гнев стал спадать. Старик подумал и вздохнул.
— Понимаете, мир не для таких простачков, как вы. Чтобы сражаться с магией, нужно быть… хитрее, умнее, расчетливей. Вы должны все запоминать досконально! Каждую деталь! Вы меня слышите? — предпринял учитель еще одну попытку. — Вы прочитали те книги, которые я вам сказал прочитать?
— Да, — равнодушно заметил юный инквизитор.
— И что вы из них узнали?! — прищурился учитель. — Как вы будете их применять?
— Буду бить по голове каждого, кто не хочет признаваться, — усмехнулся будущий Великий Инквизитор.
— Нет, это бесполезно! Все! Я увольняюсь! — взвыл старик.
Дверь за нервным учителем закрылась. На стене комнаты, оборудованной под класс, так и висели схемы, таблицы и краткая инструкция по определению магии гномов.
— Да, а он сказал мне, что я — милашка! — хихикнул женский голос в коридоре. — Ну, еще бы! Я имею на него виды!
— О, да брось! Матушка говорила, что кучерам никогда нельзя верить! — вздохнул второй женский голос. — Кучер он сегодня здесь, а завтра там! И возле каждого магазина его ждет девушка! То ли дело… садовники! А дворецкие!
— О дворецком можно только мечтать! Бедняжка Рита мечтала о дворецком! И у них бы даже получилось, если бы хозяин не выгнал ее! Ну еще бы! Потерять ключ от его кабинета — это уже ни в какие ворота! Я вообще думала, что он ее убьет! Но нет! Даже жалование выплатил. Правда, рекомендаций не дал… А что такое жалование без рекомендаций? Эх, бедняжечка… — послышался грустный голос в ответ. — Ой, ты потише! Идет юный лорд!
Две служанки усиленно делали вид, что прибираются в комнате, а на самом деле обсуждали чужих женихов, искоса поглядывая на юного лорда.
Он прошел по коридору, словно ничего не замечая. Позади него послышались все те же голоса. Серые глаза заметили, что одна из них положила тряпку на стол. Следовательно, она только начала уборку. Эта служанка всегда начинает уборку со стола. А это означало, что у него будет достаточно времени.
— Так вы уже целовались или нет? — оживился один голос. — У него такие усища, что я бы точно перепугалась!
— Три комнаты, — мысленно считал юный лорд. — По часу на каждую. Потом только кабинет отца.
Из кармана бархатного костюма внезапно появился ключ от отцовского кабинета. Тот самый, который потеряли два месяца назад. Дверь мягко открылась, впуская юного лорда, а потом закрылась на ключ, чтобы сохранить его тайну.
Гулкие уверенные шаги быстро приближались к камере. На лице прекрасной пленницы расцвела улыбка.
— Офелия! Опять плакала? Я же запрещал! — строго произнес юный дамский угодник.
— Прости, я больше не буду, — улыбнулась фэйри, утирая слезы. Она смотрела на него с мольбой.
— Ты сегодня похожа на сугроб! — сделал комплимент юный лорд.
— Спасибо, — улыбнулась фэйри. Ему показалось, или ее волосы стали тусклыми, а кожа бледной, почти прозрачной.
Юный лорд смотрел на красавицу, которая в белом платье напоминала сугроб. Его рука полезла в карман и достала сложенную бумажку.
— Вот, — произнес он. — Я принес тебе солнце и немного деревьев. Только вот одно не получилось.
Вот на какие безрассудства способны толкнуть эти женщины! Никогда ранее не рисовавший юный будущий Великий Инквизитор, потратил три часа времени, чтобы как можно детальнее изобразить все, что видит за окном. Он подошел к этому очень старательно и щепетильно. Его внимательные серые глаза запоминали каждую, а руки четко прорисовывали линии.
— Это … — улыбнулась фэйри, поднимая глаза на рисунок. — Это солнце? Да?
— Нет, это паук! Солнце вот! — вздохнул юный лорд, решив, что паук за окном тоже заслуживает права быть запечатленным на картине.
Пальцы фэйри легли на желтый круг с черточками, а она вздохнула.
— Оно по- прежнему на месте, — пояснил юный лорд, расхаживая вдоль решетки.
— Может, присядешь? — спросила прекрасная фэйри, с нежностью рассматривая детский рисунок.
— Сидеть в присутствии дамы непозволительно, — произнес юный лорд, вытянувшись по струнке. Ему было важно, заметит она или нет. Внимательные серые глаза следили за тем, как тонкие пальцы скользят по кудрявым деревьям, как касаются кривых облаков. С облаками было вообще тяжело. Они плыли по небу, не давая себя, как следует рассмотреть.
— Ой, а это кто? А! Это же … птицы! — угадала фэйри, впиваясь глазами в этот рисунок. — А это… Это трехногая утка?
Ах, женщины! Они умеют разочаровывать! Он все думает, как ее освободить, а она себя на портрете узнать не может!
— Это ты, — произнес юный художник, глядя на то, как фэйри поднимает изумленные глаза. — Это твой портрет! Это нога, это еще одна нога и хвост. Нет, туда, куда ты показываешь пальцем, это не хвост. Это нога.