Я не знала, чего они требовали от своего шейха. Знала одно – ничем хорошим для меня это не обернется. На лице моего похитителя заиграли желваки. Он поднял ладонь, призывая толпу к порядку и что-то отрывисто произнес на бедуинском наречии. Затем кивнул в сторону высоких столбов неизвестного мне назначения, с перекладиной в виде цепи. Но это явно не был турник для подтягивания.
Когда по толпе произнесся рокот злорадного ликования, мне захотелось отмотать время назад. В тот самый момент, когда я впервые увидела своего похитителя. Аллах, я бы пообещала ему все на свете, лишь бы не доводить до такого. Вымолила бы себе отсрочку приговора на коленях. Я жестоко поплатилась за то, что жизнь в Европе стерла из моей памяти всю жестокость традиций пустынных народов.
Нас окружили в кольцо. Кемаль помог мне встать, завел мою руку за спину и подтолкнул вперед. Я была в таком ужасе, что понимала – спрашивать о своей участи не стоит. Это сведет меня с ума прямо сейчас. Так и шла послушно на заклание. Не слышала криков и угроз, оградившись от витающей в воздухе ненависти непроницаемым куполом, видела перед собой только яркие звезды, равнодушно взирающие с высоты.
Самообладание едва не изменило мне, когда мы подошли к столбам и я рассмотрела, что натянутая цепь свободно провисает по краям. И ее венчают собой два стальных обруча, которые…
Земля ушла у меня из-под ног. Я только сейчас поняла, зачем эта ужасающая конструкция я в поселении, скрытом от цивилизации, и до сих пор берущей рабов в набегах.
Мне надо было забыть про свою гордость здесь и сейчас. Забыть о том, что на нас устремлены сотни глаз. Броситься в ноги бессменного лидера этого поселения и вымолить прощение на глазах у всех. Потому что – я была уверена – мне никогда бы не пришлось это испытать, если бы я не унизила Кемаля перед его народом.
Я не кричала. Ухватилась взглядом за мерцающую звездочку в ночном небе. Казалось, только это удержит меня от безумия. Холодная сталь так сильно диссонировала с теплом руки моего палача, что я попыталась сосредоточиться на ощущении тепла. Все что угодно, только не думать о том, что мне предстоит…
Когда браслет защелкнулся на другой руке, я едва устояла на ногах. Крики жаждущих моей смерти либо крови становились все сильнее. Чего они ждут? Оставят меня здесь под палящим солнцем? Я слышала о такой пытке бедуинов. Если не умирают – сходят с ума. Жительница мегаполиса не продержится и часа.
Все оказалось гораздо страшнее, чем я предполагала. Крики стихли, воцарилась тишина. Я слышала лишь отрывистые фразы Кемаля за своей спиной. Искушение повернуть голову было сильным, но что-то стучало мне в затылок – не делай этого! И не зря.
Парадоксально – но здесь, среди враждебно настроенных людей, Кемаль оставался единственным, за кого я могла цепляться, как за защитника. И когда он остановился за моей спиной, все же смогла удержать крик. Но ненадолго. Его ладони коснулись моего ворота… и резко разорвали ткань, обнажая спину.
Меня затрясло. Толпа вновь заликовала. Шейх Аль-Мактум обошел меня и остановился напротив.
- Подними голову. – Просить дважды не пришлось. Кажется, я готова была на все, только знать, что он защитит меня от растерзания дикой толпой. – Ты понимаешь, что я не могу так этого оставить?
Я услышала щелчок. Опустила взгляд вниз… и буквально сорвалась в обрыв, понимая, что это предел. Кнут в его руке говорил без слов о том, что меня ждет.
- Нет… - сознание грозилось уплыть, я чудом держалась. – Не делай этого… Я все осознала… прошу…
Кемаль провел пальцами по моей щеке. Я не замечала до того, что плачу. А затем он наклонился к моей шее.
- Если ты потеряешь сознание раньше, чем получишь десять ударов, мне придется привести тебя в чувство и начать все заново. Кричи, Газаль, как можно громче. Я буду бить не сильно. Но мне придется оставить следы на твоей коже.
- Кемаль? – я впервые назвала его по имени. В этот момент – как ни страшно и нелогично это звучало – для меня не было человека ближе. Но похититель не отозвался на мой отчаянный призыв. Зашел за спину. Осталось только одно. Закусить губы… и приготовиться к неминуемой боли.
Мир разделился надвое. Я застыла на их границе. На границе цивилизованного общества со всеми его благами и свободами и иного – того, в котором жизнь человека оценивалась количеством верблюдов и не имела такого большого значения.
Глава 6.2
А первый удар не заставил себя ждать. Поначалу он показался вполне терпимым. А затем запоздалая боль вспыхнула огнем, заглушив ликующие крики. Я напрочь забыла о том, что Кемаль велел мне кричать. Я даже не поняла, что этот приказ был продиктован извращенной заботой обо мне – чем скорее люди вокруг насытятся моими страданиями, тем скорее все закончится. Закусила губы до крови и застонала. Но не успела выровнять дыхание, как второй удар лег ниже, задев поясницу и заставив меня задергаться в путах.