Я переоценила собственные силы. Колени подогнулись, и не пробежав и пяти метров, я упала лицом вниз, а когда подняла голову, увидела перед носом чьи-то ноги в грубых «тимберлендах». И вот тогда рассудок окончательно надломился. Никогда не любила проигрывать, а в создавшейся ситуации было понятно: я проиграла изначально. И познания в высшей математике здесь не помогут. С отчаянием, близким к безумию, я зачерпнула каменистый песок руками и закричала от безысходности. Понимала, что похитители видят мою слабость, но ничего не могла с собой поделать. Хвала Аллаху, что при этом не рыдала – хотя знала, что это всего лишь пока. Вскоре моих слез хватит, чтобы залить ими бесплодную землю пустыни.
Мужчина с закрытым тегельсмутом [i] лицом грубо поднял меня на ноги и потащил в лагерь. Не оставалось ничего иного, как покорно за ним идти. Меня привели в самый большой шатер, бесцеремонно толкнули на широкий диван без спинки с разными подлокотниками. Паника грозила перерасти в рыдания, и я немедленно постаралась взять себя в руки, откинула с лица спутанные волосы и вытерла пыль со щек.
Шатер оказался достаточно просторным, с современной отделкой – цивилизация не обошла стороной это племя. Ковры с арабскими узорами устилали пол, а перегородка из тканевых жалюзи вела, судя по всему, в еще одну комнату.
Стараясь не смотреть на мужчину, который привел меня сюда, я поспешно оглянулась в поиске чего-то, что могло бы сойти за средство самообороны. Я очень хотела освоить какое-нибудь восточное единоборство, но Далиль мне не позволял. Он всегда считал, что оружие защитит наверняка, а борьба – не для утонченных женщин. О том, что оружия может просто не оказаться под рукой, мой муж не подумал.
В главной комнате почти не было мебели. Напротив того дивана, на который меня силой усадили, был еще один, обитый голубым бархатом, а между ними стоял длинный низкий столик. На нем стояло блюдо с фруктами, графин с водой и два стакана. Возможно, я смогу разбить стекло и сделать из него оружие, если, конечно, хватит сил и сноровки. По обоим диванам и полу было разбросано множество маленьких подушек в ярких наволочках. Больше ничего, что могло бы пригодиться в моих целях.
С бешено бьющимся сердцем я все же подняла глаза, разглядывая стоящего ко мне спиной мужчину. Спину покрыло липкой испариной, когда я поняла, что он начал раздеваться, не обращая на меня никакого внимания. Что, если меня похитили только с одной целью – изнасиловать, а затем навсегда похоронят в этих песках? А мужчина тем временем снял куртку, платок, оставшись в свободных брюках и футболке. Я помимо воли отметила его широкую спину с перекатывающимися под кожей буграми мускулов.
А когда он заговорил, у меня в глазах потемнело. Комната поплыла.
[i] Широкий платок, которым народы пустыни закрывают лицо.
Глава 4
- Вижу, с тобой нелегко придется, роза Аль-Махаби. Но теперь, когда ты здесь и знаешь, что я владею тобой , возможно, не будешь пытаться бежать и расстраивать меня .
Я не поверила собственным ушам. Похититель обернулся. Мои глаза потрясенно расширились. Рот сам собой открылся от шока. Сердце сделало мертвую петлю и забилось быстро-быстро.
Мужчина разразился громким смехом.
– Я так долго ждал, чтобы увидеть это выражение на твоем лице, разумная роза Аль-Махаби, с тех пор, как смотрел на тебя в зале приемов. Ты же знала, что произойдет, верно? Чувствовала кожей, но отмахнулась, полагая, что ничего не угрожает. Да могло ли быть иначе? Этого не смогла бы посчитать ни одна из твоих теорем.
Я ощутила, как щеки заливает краской. Негодование вытеснило страх.
– Так значит, это ты! – мне хотелось кричать, но я вопреки всему говорила спокойно, кивая в такт своим словам. – Да как ты осмелился похитить меня? Мой супруг и брат скормят тебя скорпионам, шейх Кемаль Аль Мактум!
Но похититель снова рассмеялся:
– Значит, ты больше не боишься меня, Газаль! Это хорошо. Вряд ли бы мне понравилось, если бы ты стала молить меня о милосердии. Что касается твоего мужа, он далеко, и ему никогда не отыскать тебя среди песков смерти. Сюда не летают вертолеты, не едут автомобили. А твой брат никогда не догадается искать тебя в краях, в которые когда-то пришел умирать от любви. Ты для всех пропала без вести. И никто не нападёт на мой след.
И, произнеся свою речь, мужчина улыбнулся. Глаза необычного цвета словно загипнотизировали меня. Кофе и корица с добавлением охры - именно такое сравнение пришло на ум.